Дневник Деймона Хилла. Газета Авторевю за 1995 год

[helgi]

Это позор — по-другому и не скажешь. Команда Williams так хорошо подготовилась к сезону! Болид казался таким близким к совершенству! И как же обидно после всего этого выбыть с лидирующей позиции гонки из-за поломанной трансмиссии... Двухдневные усилия по завоеванию поул-позиции тоже пошли прахом.
Вы можете понять, почему я чувствую себя опустошенным. Если хочешь выиграть чемпионат — важна стабильность. И ни в коем случае нельзя позволять соперникам получать 10 очков, не получив самому ни одного.
Неудача моя тем обиднее, что в такой тяжелой гонке, на такой ужасной трассе я был очень доволен своей машиной. Все произошло совершенно неожиданно. Я и вздохнуть не успел, как моя коробка вышла из строя. Если бы не эта неисправность, за оставшиеся сорок кругов гонки у машины наверняка не появилось бы желание отдохнуть на обочине.
А ведь в пятницу утром, когда начались квалификационные заезды, казалось, что Интерлагос может стать для многих камнем преткновения. Трасса в Сан-Паулу всегда отличалась неровным покрытием. Но к началу сезона ее перепрофилировали. Пилоты ждали, что на этот раз на руках не останется ссадин от прыгающего руля. Какое там! Первые же круги показали, что новое покрытие гораздо хуже, чем старое. Это был настоящий шок. Реконструкция трассы оказалась проведенной отвратительно.
Сложно что-то преувеличить, когда рассказываешь об ощущениях, которые пилоты испытывали на трассе. Как будто кто-то пытается выхватить рулевое колесо из рук и одновременно стучит молотком по твоей голове! Ноги постоянно сбрасывало с педалей... Разумеется, трасса была одинаково сложной для всех. Да и пилот, в конце концов, должен приспосабливаться к любым трудностям.
Освоили бугристую трассу и мы. Я вообще неплохо провел первую квалификацию, легко «сделав» Шумахера. У моего соперника были сложности с управлением.
Но я знал, что Benetton еще покажет себя. И точно — в субботу Михаэль подобрался близко ко мне. Но мой результат все равно оказался выше!
Это было отличным началом. В субботних свободных заездах во время дождя я тоже ехал быстрее всех. Другое дело, что использовать возможности новой машины на все 100 процентов пока не удавалось.
Но мои проблемы не шли ни в какое сравнение с проблемами Шумахера. Мне удалось посмотреть его заезд на мониторе в боксах. Benetton просто метался по трассе! Михаэлю, очевидно, пришлось потрудиться, чтобы пройти трассу с таким временем. А я слегка корил себя за то, что не смог улучшить свой собственный результат. Оставалось ждать гонки...
На старте мои колеса слегка проскользнули, и это дало Михаэлю шанс первым войти в поворот. Я не смог помешать ему это сделать. Возможность исправить ситуацию представилась через пару кругов. Мой соперник входил в поворот по большому радиусу, и я почти его обошел! Но было похоже, что он «захлопнет дверь» и не пропустит меня.
А когда Михаэль пошел на пит-стоп, я смог ехать немного быстрее. После первой остановки мне удалось опередить моего соперника. Причем, держаться от Михаэля в нескольких секундах получалось довольно легко. Но это было слишком красиво, чтобы долго продолжаться!
Ускоряясь на второй передаче, я почувствовал, что обороты двигателя резко возросли, а привод на колеса пропал. Промелькнула мысль: «Ну вот и все, гонка для меня закончилась!» Потом разобрался: потеряна вторая передача.
Теперь приходилось продолжать гонку, не включая скорости ниже третьей. Возможно, мне запретили бы ехать дальше с таким повреждением, но до этого дело не дошло. Поворот со спуском около боксов я всегда проходил на второй передаче. Теперь пришлось включить третью. И в этот момент в задней части машины что-то произошло. То ли заклинило коробку передач, то ли случилось что-то еще, я понять не успел. Машину вынесло за пределы дороги.
Последний раз трансмиссия подводила меня на Танаке в апреле прошлого года. При такой надежности на испытаниях эта поломка была как гром среди ясного неба...
В то время, когда я пишу эти строки, пришло драматическое сообщение — мой партнер Култхард и Шумахер дисквалифицированы. Все-таки эта сложная гонка оказалась во многих отношениях непредсказуемой!
Да, сезон нас ждет интересный. И я готов ко всему, что может случиться во время оставшихся 15 этапов. А первая гонка? Я бы мог ее выиграть. Во всяком случае, я показал все, на что был способен.

[helgi]

АР продолжает публикацию заметок Дэмона Хилла о каждом этапе чемпионата мира. Сегодня Дэмон — победитель. В отличном стиле он смог обойти конкурентов на аргентинской трассе и выиграл гонку, не оставив сомнений в своем превосходстве.

Чемпионат действительно начался!

Я все-таки смог успешно закончить эту гонку и открыть счет в сезоне! Мне удалось расквитаться с Шумахером. Моя машина здорово себя чувствовала все два часа гонки. Я показал все, на что был способен!
После разочарования в Бразилии, где я сошел с лидирующей позиции из-за неполадки, победа в Буэнос-Айресе взбодрила меня. Я в прекрасной форме и готов бороться. Команда Rothmans Williams Renault имеет преимущество и очень важно использовать его, пока все остальные еще не наступают на пятки.
Конечно, еще будет рассматриваться протест по поводу Шумахера и Култхарда, занявших первое и второе места в Бразилии. Окажись я на месте Михаэля, я бы не обрадовался. Но готов признать со всей откровенностью: сейчас я был бы не против, если бы дисквалификация осталась в силе и Михаэль не получил бы своих очков.
Но с чисто спортивной точки зрения ситуация в Бразилии мне не понравилась. Не верю, что Elf, наш поставщик топлива, мог жульничать. Сознательно рисковать собственным добрым именем? Нелепость! Вся эта эпопея не пойдет на пользу Формуле-1. Поэтому в Аргентине мы должны были показать миру хорошую гонку. И мы ее показали, несмотря на повторный старт из-за столкновения в первом повороте.
Оба моих «блестящих» старта объясняются просто: я получил по заслугам за то, что был слишком умным. В пятницу меня спросили, с какой стороны стартовой линии должна быть поул-позиция. Я выбрал правую (она была чище, так как по ней проходила траектория движения машин по трассе) и... наказал сам себя! Право воспользоваться моим мудрым выбором досталось Дэвиду Култхарду.
Ведь поул-позицию завоевать мне не удалось! В пятницу меня вынесло с трассы и хорошего результата показать я не смог. Субботний квалификационный заезд из-за дождя напоминал лотерею. Перед квалификацией трасса была сухой, поэтому мы вытолкнули наши болиды на шинах без протектора к выезду на трассу. На горизонте ходили черные грозовые тучи, но мы надеялись хотя бы несколько минут поездить по сухому асфальту. Наши надежды растворились в ливне, который обрушился на автодром.
Механики в шортах и маечках под проливным дождем толкают твой автомобиль на «лысых» шинах вдоль всей пит-лайн, а из каждого бокса несутся язвительные замечания... В такие минуты до глубины души осознаешь, что же значит выражение: «он чувствовал себя идиотом!»
В итоге я все-таки заработал право стартовать с первой линии, но, увы, с грязного левого края. Мой второй старт был просто ужасен: колеса проскользнули. Мало того, что Култхард убежал вперед, еще и Шумахер обошел меня. Я застрял за Михаэлем и с грустью наблюдал, как Дэвид уносится в туманную даль. Оставалось обычное для гонщика утешение: «Гонка длинная, надо быть терпеливым...»
Вдруг совсем неожиданно Дэвид взял в сторону, и его двигатель на мгновение замолчал. Мы с Михаэлем обошли его, но Benetton не давал мне возможности ехать быстро! Поэтому Култхард немедленно стал пытаться меня обойти. Правда, делал он это очень аккуратно: мы же оба выступаем за Williams! Представляю, с каким воодушевлением нас встретили бы в боксах родной команды, если бы мы выпихнули друг друга с трассы...
Но тут Шумахер решил вздремнуть на входе в поворот. Обходить его пришлось по грязной части дороги. Он попробовал меня подрезать, но я подумал: « ... вам всем! Все равно я тебя сделаю!» И обогнал его чисто. Этот момент я запомню надолго...
Но надо было готовиться к пит-стопу. В первый раз эта процедура затянулась: заправочный пистолет не хотел лезть в горловину бака. Зато две другие заправки прошли отлично. Дэвид сошел с трассы, Шумахер отставал, но тут атаку предпринял Жан Алези.
К счастью, к этому моменту у меня еще оставались кое-какие силы. Приятно было, что бороться приходилось не со своей машиной, а с соперниками. На пути к финишу я наслаждался просторным кокпитом и радовался тому, насколько этот Williams лучше прошлогоднего.
Теперь я чувствую, что чемпионат действительно начался. У меня хорошая платформа для атаки на открытии европейского сезона, 30 апреля в Имоле.

[helgi]

Айртон был бы доволен
В «аргентинском» Damons Drive Дэмон Хилл сообщил читателям Авторевю, что в Имоле собирается предпринять атаку на позиции Шумахера. Атака блестяще удалась...

Если вы понимаете, кем был Айртон Сенна, если вы помните, как он стремился стать первым — вы согласитесь, что лучшей данью памяти Айртону была бы победа.
Признаюсь, я возвращался в Имолу впервые после гибели Сенны с неспокойным сердцем. Но нужно было забыть обо всем и сосредоточиться на гонке — так, как это бы сделал Айртон. И гонка в Имоле не стала грустным событием. Мне кажется, это понравилось бы Айртону. Он дарил миру потрясающие гонки и высокие результаты. Нынешний Гран При Сан-Марино его не разочаровал бы.
Михаэлю Шумахеру не удалось добраться до финиша. Ему, конечно, повезло, что обошлось без последствий: авария была серьезной. Она еще раз подтвердила истину о том, что Формула-1 чрезвычайно опасна. Как бы вы не меняли трассу, как бы не ограничивали скорость — в любом случае вы едете достаточно быстро для того, чтобы попасть в аварию.
Кстати, Михаэль спотыкается в пылу гонки уже второй раз. Это — свидетельство того, что он хочет победить любой ценой и пилотирует на пределе. А иногда и слегка за этим пределом. Выходит, у нас на руках для борьбы с ним достаточно козырей!
Шумахер несколько раз рассуждал в прессе о том, что мои высокие результаты объясняются соперничеством с товарищем по команде Дэвидом Култхардом. Но ведь в хорошей «конюшне» так и должно быть! Вспомните небольшую разницу в результатах Лауды и Проста, Сенны и Проста, Бергера и Алези.
Непонятным исключением из этого правила выглядит Benetton. Отрыв Шумахера от его партнеров всегда огромен. На мой взгляд, Михаэль стремится к тому, чтобы он таковым и оставался. Проходили сведения о том, что Шумахер сознательно усложняет жизнь Джонни Херберту, ограничивая доступное ему количество информации.
А ведь Benetton подбирает хороших вторых пилотов. Посмотрите, как неплохо выглядит бывший партнер Шумахера Йос Ферстаппен в слабой команде Simtek! Херберт, между прочим, тоже не лентяй. Выступая за Lotus, он не уступал Мике Хаккинену. Не могло же теперь его мастерство улетучиться? Странно...
Перед стартом из-за облаков показалось солнышко. Его теплые лучи обещали, что трасса за 4—5 кругов подсохнет. Можно было рискнуть и стартовать на сликах, но шестое чувство удержало меня от этого шага. На старте я увидел, что был прав: все лидеры предпочли дождевую резину.
Хуже было с настройкой машины. Для сухой и мокрой трассы она совершенно разная, а нам пришлось выбирать нечто среднее. Поэтому в начале гонки пришлось проявлять осторожность. Аккуратными старались быть все гонщики — опасения по поводу безопасности трассы в Имоле еще оставались.
Но до взмаха клетчатого флага мне удалось почти не думать о случившемся в прошлом году. После победного финиша накатывает волна восторга. А потом сразу же проезжаешь то место, где погиб Айртон. Его огромный портрет, цветы... Мои чувства смешались.
Я много думал, пытаясь понять, что делало Айртона великим пилотом. Может быть, это помогает мне на трассе. Сегодня я победил. Очень хочется думать, что Айртон этим выступлением был бы доволен...

[helgi]

Вопрос без ответа

Увидев притормозившего перед линией финиша Демона Хилла, комментатор Евроспорта Джон Уотсон предположил, что у гонщика закончилось горючее. Но бензина в баке было достаточно...

МОЙ младший сын смотрел Гран При Испании по телевизору. Он не спрашивает, почему его отец за рулем гоночной машины. Он понимает: у меня такая работа. Когда после гонки я позвонил домой, мой сын говорил со мной сквозь слезы. Он не мог понять, почему я не разбрызгиваю шампанское на пьедестале. Ведь на экране я, как всегда, проходил круг за кругом. Так почему же меня не пустили на подиум?
Что я мог ответить? Как объяснить ему, что невозможно всегда выигрывать? Он не поймет, ему всего четыре года. Я гораздо старше, но и мне потребовалось усилие, чтобы это понять...
Все складывалось так, что гонку я все равно бы не выиграл. При таких обстоятельствах можно было бы смириться и со вторым местом. Но потерять его на последнем круге, а вместе с ним и лидерство в чемпионате — мне кажется, судьба была слишком жестока.
В тот момент я отставал от Шумахера на 24 секунды и на столько же опережал Херберта. Моя позиция, казалось, не могла измениться. И вдруг в кокпите загорается красная лампочка: гидравлический насос не в порядке! А до финиша оставалось еще 3 километра...
Коробка передач отказалась работать. В прошлом году Шумахер на одной передаче смог добраться до финиша вторым. Но моя неполадка оказалась намного серьезней. Ведь насос управлял не только переключением передач, но и дроссельной заслонкой двигателя! Обороты начали падать. Эффект был таким же, как если бы вы, переключившись на четвертую передачу, сняли ногу с акселератора и смотрели, как далеко укатится ваша машина.
Под гору она как раз ехала довольно здорово, а вот на подъемах все обходили меня со свистом. Сразу за последним поворотом двигатель отдал Богу душу. Переключиться на нейтральную передачу я не смог, поэтому отжал сцепление и накатом пополз к финишу. Ногу на педали сцепления сильно свело судорогой. Но эту боль еще можно было стерпеть. Хуже было то, что я потерял три очка — разницу между вторым и четвертым местом. В прошлом году для победы в чемпионате мне не хватило всего двух...
Когда мы ехали в Барселону, то надеялись на большее, чем в итоге получили. Причем большие опасения вызывал у меня не Benetton, a Ferrari. Шумахер и его команда здорово потрудились. В пятницу они выглядели не лучше, чем на последних двух этапах. А потом неожиданно Benetton стал похож на себя прошлогоднего. Это и называется хорошей командной работой.
Мы как команда сработали хуже. И у Дэвида, и у меня были механические неполадки в ходе гонки, и это меня очень волнует. Стоять на месте нельзя: Benetton и Ferrari нас сразу же догнали.
На протяжении всего этапа я совершенно не чувствовал машину. В квалификации я был лишь пятым — а ведь с 1993 года я всего лишь второй раз не попадаю в первую четверку! После столь неудачного начала уехать из Испании с шестью очками было бы счастьем. Но и эти надежды испарились у меня на последнем круге.
И все же... Если Benetton сумел изменить ситуацию в свою пользу, то и нам по силам сделать то же самое. А Монако — отличное место для того, чтобы наверстать упущенное.

[helgi]

Команда Williams перемудрила с тактикой и сделала для Дэмона Хилла победу в Монако недостижимой, а борьбу — бессмысленной. Но после гонки английский пилот никого не хотел обвинять.

Я не хочу искать виноватого

Проиграть в Монако — это горькое разочарование. Может показаться, что я преувеличиваю, ведь второе место — тоже неплохой результат. Но второе место я занимал еще два года назад, впервые выйдя на эту трассу. Тогда я уступил Айртону Сенне... На этот раз я был настроен только на победу. Но Шумахер и Benetton нанесли нам чувствительное поражение.

На самом деле, вторым местом я, возможно, обязан неудаче Жана Алези. Если бы не его авария, быть бы мне третьим. Поэтому настроение в воскресенье у меня было совсем не праздничным.
Оба раза я стартовал отлично и в начале гонки лидировал. Но оторваться от Шумахера за 25 кругов не удалось. Это почти получилось, но под колесами мешались «круговые», и к моменту, когда пора было сворачивать в боксы, Benetton соперника опять висел у меня на хвосте. Причин для паники, казалось, не было. Я ведь предполагал, что Шумахер, как и мы запланировал два пит-стопа.

К моему ужасу, Михаэль и не думал сворачивать на замену шин. Значит, у него предусмотрена лишь одна остановка! Впереди маячила еще и красная машина Алези, и победа уже казалась недостижимой. В таких условиях настроиться на борьбу сложно, но я боролся, как мог. Увы, попытки приблизиться к лидерам были безрезультатны.
В субботу вечером я был почти уверен, что правильной тактикой было бы делать одну дозаправку. Однако в свободных заездах воскресным утром машина, заправленная на полгонки, вела себя не очень хорошо. Мы проехали хуже, чем остальные и я был убежден, что наши основные соперники будут заправляться два раза. Мы решили поступить так же.
Я не хочу искать виноватого в команде. Выбор двух остановок — решение коллективное. К мнению каждого прислушиваются, но в итоге решают все вместе.

В головоломке, где вся команда из отдельных кусочков складывает победную мозаику, мы что-то делаем не так. Обратите внимание: была пара случаев, когда мы выбирали почти такую же тактику, как и Benetton — и выступали успешно. Когда наша тактика различалась — победу одерживали соперники. В минувшее воскресенье ситуация сложилась именно так.

Я был бы счастлив выиграть Гран При Монако. Это гонка особая. В ее историю вписаны имена всех великих пилотов. Говорят, мой отец не был гонщиком от природы. Может быть. Но он побеждал здесь пять раз, а его главный соперник Джим Кларк так и не смог этого сделать. Конечно, за последние 10 лет в Монте-Карло выигрывали лучшие спортсмены нашего времени. Я был бы не против вписать в этот список и свое имя. Более того, я вполне способен сделать это. Но на сей раз не получилось, придется ждать следующего года. Сейчас я предпочитаю не сожалеть об упущенной возможности, а думать о продолжении борьбы в чемпионате.

Все могло быть и хуже. Мой товарищ по команде Дэвид Култхард вообще не смог закончить гонку из-за неполадок в механике. Так что с точки зрения надежности машин мы еще не на высоте, и это настораживает. По крайней мере, второе место позволило мне не отпустить Шумахера больше чем на пять очков. Впереди еще более двух третей чемпионата!
Чувство разочарования приутихло, когда меня встретили британские болельщики, приехавшие в Монте-Карло. Они здорово ободрили меня после гонки. Увы, я не смог их порадовать. Но поддержка и поздравления, пусть и со вторым местом, для меня много значат. Это то, что я возьму с собой в Канаду, на следующий этап Формулы.

[helgi]

Дэмон Хилл опять проиграл. Но, в отличие от прошлых этапов, он приехал вторым и может смотреть в будущее без особого отчаяния.
Оптимистичное поражение

Через несколько часов после гонки, когда я ждал самолета, ко мне подошел хорошо известный всем человек. «Мне кажется, ты сегодня хорошо поработал!» — сказал он мне. Звали этого человека Пласидо Доминго. Я был польщен и удивлен. Его-то я совершенно не ожидал увидеть в маленьком аэропорту в центре Франции. (Великий итальянский тенор приезжал в Маньи-Кур в качестве гостя команды Ferrari. — АР.)

Конечно, мне было приятно услышать высокую оценку из уст артиста. Это было подтверждением того, что закончить гонку среди лидеров — вполне приличное достижение. Если кто-то скажет после гонки, что второе место — это неплохо, то я могу с этим согласиться. Могу, но не хочу. Ведь лучше всего быть первым! Но... не стоит и особенно жаловаться на результат. Ведь он принес очки и не дал Шумахеру возможности слишком сильно оторваться от меня.
Так что я расстроился не так сильно, как мог бы. Мы летели домой и обсуждали подробности гонки. Я, мой инженер Дэвид Браун и конструктор-аэродинамик Эдриан Ньюи сошлись на том, что могли бы добиться и более высокого результата.

Гран При Франции показал, что в работе команды наметились явные признаки прогресса. Мы выиграли поул-позицию, да и вообще квалификация складывалась для нас успешно. И все-таки в итоге Шумахер проходил круг на полсекунды быстрее...
Я знал, что в начале гонки придется нелегко. Первый поворот — длинный крутой правый вираж, выходящий на прямой участок. В конце этой прямой Михаэль подобрался ко мне вплотную — колеса моей машины после старта проскальзывали, сбросить Benetton с хвоста было уже достаточно трудно. Оставалось отражать атаки Шумахера и не ошибиться под его давлением. Вряд ли Михаэль может сказать, что это у меня получалось плохо...

Лично мне Шумахер ничего и не сказал. Но его комментарии на этот счет до меня, естественно, дошли. Я думаю, эти высказывания относятся к моменту, когда обходили на круг Роберто Морено в том же первом после стартовой прямой вираже. Морено заставил меня потерять скорость, но на выходе из поворота я уже мчался так быстро, как мог.
Михаэль не имел проблем в повороте и быстро приближался. Да, я не позаботился о том, чтобы предоставить ему побольше места для обгона. Более того, я вообще не собирался уступать ему лидерство. Михаэль достаточно хороший гонщик, чтобы самому пытаться найти выход из таких ситуаций. А удивляться моей неуступчивости он не должен — любой лидер вел бы себя так же.

Критический момент в гонке наступил, когда приблизились хлопоты с обгоном «круговых». Я увидел табло на боксах команды Шумахера. На нем горела стрелка «In». Ага, Benetton приготовился встречать Михаэля!
Передо мной была целая куча отстающих, которые ехали достаточно медленно. Я передал по радио в боксы, что Шумахер собирается на пит-стоп, и мне хотелось бы сделать тоже самое. Увы, в тот момент команда занималась обслуживанием Дэвида Култхарда и мне пришлось подождать еще пару кругов. За это время, обгоняя «круговых», я потерял четыре секунды. Плюс те две секунды, которые я проиграл Шумахеру на самом заезде в боксы... В итоге это означало, что немец вырвался вперед.

Это был один из решающих моментов гонки. Но не он — причина моего поражения. Главное — то, что Шумахер просто-напросто был быстрее. Я не смог бросить ему вызов и хоть как-то изменить ситуацию после того, как мы сменили шины. И стоило выигрывать поул-позицию, чтобы в итоге все равно остаться без победы! 30 секунд к концу 72-го круга — это огромный разрыв.
Но мы по крайней мере попробовали хоть как-то побороться. Мы сделали нашу работу хорошо, но только наполовину. Будет о чем подумать перед Силверстоуном!

Вспомните прошлый чемпионат: к этому моменту Михаэль опережал меня на 37 очков. Сейчас — лишь на 11, а на следующих этапах можно выиграть еще 100 очков. Судьба первенства еще не решена. Потеряв много очков из-за механических неполадок, я тем не менее еще могу стать чемпионом.
Обратите внимание на то, что обе наши машины в воскресенье были надежны. Очень важно и то, что Дэвид закончил гонку третьим. Если мы сможем заставить Williams ехать быстрее, то возможно опередить Шумахера вдвоем, и тогда ему достанется еще меньше очков. Я готов бороться в Силверстоуне. Это будет многообещающая гонка!

[helgi]

Силверстоун: столкновение
Удачный старт Жана Алези, вышедшего на второе место, оказался камнем преткновения для Шумахера. Хилл уходил все дальше и дальше... Но чемпион мира был спокоен и не ошибся: после завершения всех пит-стопов он лидировал. И пропускать Хилла не хотел, что закончилось столкновением. В результате родилась сенсация: первый раз в жизни победил Джонни Херберт. Остается посочувствовать Дэвиду Култхарду, который тоже претендовал на эту победу. У него испортилась электроника, ограничивающая скорость в боксах. 10-секундный штраф за слишком быструю езду по пит-лайн —и шотландцу придется еще немного подождать своего звездного часа.

Я ожидал, что уик-энд в Силверстоуне может оказаться переломным моментом в нашем споре с Шумахером. Но вряд ли мог представить себе, что слово «переломный» будет иметь такое буквальное значение!
Да, мне показалось странным, что Benetton моего соперника так сильно сдвинулся вправо, на внешний радиус поворота. Михаэль оставлял «открытую калитку» в тот момент, когда я был у него на хвосте и не отпускал ни на дюйм. Это давало одну из немногих возможностей для обгона. Преимущество, которое было у меня, не могло длиться долго. Я должен был им воспользоваться.

Моим преимуществом была свежая резина — то, на что мы делали ставку, когда разрабатывали стратегию гонки. Мы ожидали, что Михаэль сделает одну остановку, наш замысел предусматривал две. Расчет был таков: когда все пит-стопы будут сделаны, на трассе я буду, возможно, и позади соперника, зато на свежей резине.
Однако медлить с атакой было нельзя. Новая резина через некоторое время притерлась бы, и мое время на круге стало бы таким же, как у Шумахера.

Поворот руля, и я обхожу Benetton слева. Но немецкий гонщик тоже взял левее, как будто меня там и не было! После гонки нам обоим сделали выговор, сообщив, что виноваты мы в равной степени. И обоих предупредили, что в дальнейшем так поступать не стоит. Во время разбора обстоятельств аварии мы не разговаривали с Михаэлем. Но выводы из воскресного столкновения и нескольких других происшествий, которые я и другие пилоты имели с Шумахером, сделать несложно. Неоспоримый факт — он не готов закончить гонку вторым. Он отказывается верить в то, что и его можно победить.

Ну, а я... А я просто больше не могу позволить себе роскошь видеть на финише задний элерон болида Шумахера. Я приехал в Силверстоун побеждать. Для этого нужно было обойти соперника. И поэтому в том, что случилось, я не считаю себя виноватым ни в малейшей степени.
Проблема, с которой сталкиваются водители на более-менее одинаковых машинах, состоит в том, что обогнать чертовски тяжело — почти невозможно. Мы с Шумахером ехали практически с одинаковой скоростью. Да, впереди были еще круговые, и вообще могло случиться что угодно. Но лучше надеяться не на случай, а на себя. Поэтому, когда в обороне противника образовалась брешь, я пошел на прорыв, не задумываясь. Результат, увы, известен.
Обидно за команду. Ребята так здорово поработали, впервые за долгое время у меня не было претензий к машине. Она была просто потрясающей!

Кстати, в день гонки должен был родиться мой третий ребенок. Но мы получили от врача подтверждение, что роды предстоят не в ближайшие дни, и я постарался, чтобы Джорджия попала в Силверстоун. Я устроил так, чтобы частный самолет подобрал ее в Дублине, и она прилетела за полчаса до начала гонки. Жаль только, что нам нечего было праздновать после финиша.

Болельщикам тоже можно посочувствовать. На последних 15 кругах они ожидали увидеть красивую борьбу. Вмешалось столкновение. Но мне не за что извиняться. Боюсь, что такова природа этого спорта. Я способен победить Шумахера. Если бы не столкновение, последние круги немцу пришлось бы находиться под серьезным давлением. Мне нечего сказать об этом парне лично, но как гонщику ему лучше не делать ошибок. Я представляю для него угрозу — и он знает об этом.
Может быть, когда-нибудь я пожалею об этой попытке прорваться вперед. Когда-нибудь? Может быть. Но, честно говоря, не сейчас.

[helgi]

Хоккенхайм: обочина
Судьба Гран При Германии решилась спустя круг после старта — вылет Хилла лишил Шумахера единственного достойного соперника. О нейтрализации второго реального претендента на победу позаботились судьи, а вернее, их электронная аппаратура, бесстрастно зафиксировавшая — Бергер стартовал на доли секунды раньше зеленого света. А ведь после серии неудач у австрийца в Хоккенхайме все так хорошо складывалось... К чести Герхарда, отброшенный после штрафной остановки на 11-е место, он не прекратил борьбу и пробился-таки на нижнюю ступеньку пьедестала. А что касается второго призера — Култхарда, — то у него борьбы с чемпионом мира не получилось. Не помогла даже тактика одного пит-стопа, которую наконец-то попробовал применить Фрэнк Уильямс. Шумахер остановился в боксах два раза, но остановки были столь коротки, что не помешали ему победить. Впрочем, за всеми этими событиями Дэмон Хилл наблюдал уже как зритель...

Если в Силверстоуне болельщики Шумахера могли остаться недовольными, то в Хоккенхайме они вряд ли имели ко мне какие-то претензии. Я им здорово услужил, припарковав свой Williams в отбойник прямо перед трибуной и вручив тем самым победу в руки сопернику. Впервые в истории немецкий гонщик победил у себя дома...
Столкновение с отбойником было достаточно сильным. Несколько секунд после удара я не мог понять, где я и что со мной. А окончательно пришел в себя только на пути к боксам. И смог обдумать то, что произошло.
Я так и не понял, какая сила выбросила мою машину с трассы. Когда в воскресенье вечером я просматривал видеозапись, то обратил внимание на дым, появившийся из нее на первом круге. У меня есть версия, что в этот момент на трассу вылилось масло или вода. А произошло это именно там, где мой Williams вылетел на обочину.

Нас долго продержали на красном свете, и сцепление начало прихватывать. Когда это случается, температура двигателя растет, и все возможные давления достигают такой стадии, что разнообразные жидкости, включая масло, могут вытекать из машины.
Итак, траектория была идеальной. Комплект шин был практически новым. Болид от-
лично прошел сложный участок у стадиона в конце первого круга. Я думал: «Все отлично, такой расклад меня полностью устраивает». Предстоящий поворот я проходил множество раз и всегда без проблем. Вхожу в вираж, полностью контролирую машину... И вдруг заднюю часть болида резко повело в сторону. Меня вынесло с трассы так быстро, что я даже не успел хоть как-то помешать внезапному заносу.

Последние две гонки серьезно нарушили мои чемпионские планы. Эти события отрезвляют. И, чтобы все-таки победить Шумахера, мне до конца чемпионата понадобится, помимо прочего, еще очень-очень много везения!
Есть о чем подумать. Но борьбу прекращать я не собираюсь. И прежде всего потому, что моя машина действительно работает великолепно. Я планировал заехать на заправку лишь один раз и, конечно, мог выиграть эту гонку — но теперь это уже не важно. Не стоит махать кулаками после драки, лучше принять горькую правду и сделать выводы.

Сначала все получалось. Я выиграл третью подряд поул-позицию и догнал Шумахера — теперь у каждого из нас по девять побед в квалификациях. Это было превосходное чувство — опередить на старте Михаэля на его родной трассе. Но очки дают за места не на старте, а на финише... Неудачи деморализуют и подрывают веру в свои силы. Но в победу я все еще верю. Да, осталось всего восемь гонок. И таких конфузов, как в Хоккенхайме, мы больше допускать не должны.
Команда еще раз сработала здорово. Все, разумеется, ожидали, что мы опять начнем побеждать Benetton. Это, в принципе, достаточно реально. Но если Шумахер будет приезжать вторым, мне для того, чтобы его обойти, понадобится шесть побед подряд. С математической точки зрения шансы на это, увы, достаточно невелики.

Помимо всего прочего, в Хоккенхайме произошло еще одно событие, которое могло растопить лед вражды между мной и Михаэлем. Я подумал, что было бы здорово проехать в одной машине во время парада старинных автомобилей перед гонкой. Это был бы настоящий спортивный жест, демонстрирующий отсутствие враждебных чувств. Но в итоге решили, что будет лучше, если мы просто пожмем друг другу руки на стартовой площадке. Что мы и сделали перед гонкой. Мне было приятно это рукопожатие. В эти выходные мы поговорили с Михаэлем и, кажется, стали лучше понимать друг друга. Естественно...
Имея преимущество в 21 очко, он теперь запросто может быть великодушным!

[helgi]

Хунгароринг: победа
Гран При Венгрии ожидался с нетерпением прежде всего потому, что Ferrari и Михаэль Шумахер должны были официально объявить о подписании контракта на следующий сезон. Отсюда — нервная обстановка в команде, оба нынешних пилота которой ездить вместе с чемпионом мира отказываются, но и уходить из Ferrari не хотят. Для Алези это окончилось серьезной аварией в первой квалификации. К счастью, пострадала в ней машина, но не пилот.
А сенсация не состоялась. Болельщикам придется подождать еще немного. Что же касается собственно гонки, то преимущество команды Williams, чьи пилоты заняли два первых места, оказалось подавляющим.

В Венгрии у меня был только один путь — гнать до финиша без размышлений. Ведь еще одна неудача заставила бы меня попрощаться с надеждами на чемпионство!
Путь к победе нужно было начинать с поул-позиции. В ином случае грозила опасность застрять среди соперников, а обгонять на узком асфальте Хунгароринга трудновато.
Все поставленные перед нами цели мы выполнили. Вдобавок еще и Шумахер с трассы сошел! Лучше и быть не могло — мое отставание сократилось с 21 очка до 11, а впереди еще семь гонок. Борьба продолжается снова, и Михаэль об этом знает.

Машина вела себя прекрасно, и это позволило мне извлечь максимальную выгоду из поул-позиции и оторваться от Шумахера, когда он застрял за моим коллегой Дэвидом Култхардом. Но легкая жизнь кончилась на 13 круге, когда Михаэль обошел Дэвида. Через четыре круга мы оба заехали на пит-стоп.
Но мой соперник вернулся в боксы слишком скоро — на 26 круге. Как оказалось, на первой заправке не все топливо попало к нему в бак. Наша команда заметила, что заправочное устройство Шумахера сработало плохо, и при повторном заезде немца для него использовали другую систему, из которой обычно заправляют Херберта.

Но Шумахер все-таки сел мне на хвост. Путь наш к тому времени пролегал через настоящую помойку: на трассе валялись куски резины, а не очень умелые пилоты натаскали с обочины немало песка и грязи. Наехав однажды на такую грязь, я потратил немало времени, чтобы очистить колеса. Они скользили по асфальту, a Benetton сзади рыскал в поисках лазейки для обгона. Получился Силверстоун наизнанку: я убегал, Шумахер догонял. Но обогнать меня он не смог, и вскоре отстал.

Выжимая из машины все, я смог к моменту третьего пит-стопа оторваться на 32 секунды. На дозаправке команда сработала блестяще! Выехав на трассу, я опережал соперника на 11,5 секунды, а ехать оставалось всего 20 кругов.
Но расслабляться не стоило — ведь «общение» с круговыми обходится иной раз в 3—4 секунды. Это случалось довольно часто, но и Шумахер подобных потерь не избежал. А его вождение в потоке соперников куда менее эффективно, чем на пустой трассе! Отрыв сохранялся почти неизменным, но за три круга до финиша Benetton припарковался на травке. Все это очень походило на механическую неполадку.

Разумеется, в эйфорию впадать я себе не позволил: цыплят в Формуле считают по осени, после взмаха клетчатого флага.
Один час и сорок пять минут постоянного нервного и физического напряжения — Гран При Венгрии один из самых тяжелых в чемпионате. Но никакая усталость не мешала радоваться победе! Все получилось так, как мы хотели. Наша тактика была правильной и машина не подвела. Теперь в моем послужном списке 12 побед, а поул-позиций даже больше, чем у Михаэля.

Но главное — победа прервала полосу неудач, начавшуюся в апреле. Теперь можно признаться — постоянные поражения уже начали было меня беспокоить... Поэтому повернуть фортуну к себе лицом было очень приятно. Тем более, что впервые после прошлогоднего сентябрьского Эшторила мы с Дэвидом заняли две первые ступени пьедестала.
Гонка отвлекла внимание от разного рода слухов, которые циркулировали вокруг того, кто и куда собрался в следующем сезоне. Все, что я могу сказать сейчас — я уже знаю о том, где проведу 1996 год. (16 августа Фрэнк Уильяме объявил, что пилотами его команды в следующем сезоне будут Дэмон Хилл и Жак Вильнев. — АР.)
А пока стоит постараться продолжить победный почин на семи оставшихся Гран При. И сделать все, чтобы все поскорее забыли и Силверстоун, и Хоккенхайм!

[helgi]

А я хочу побеждать чисто
В гонках, как и в других видах спорта, существует множество маленьких хитростей. Зритель многого не видит. Эти мелочи заметны только соперникам, которые в нужное время оказались в нужном месте. Таким вот законным и незаконным уловкам гонщики учатся, начиная с младших формул. И жаловаться на это бессмысленно.

Но умышленное «виляние» и блокирование на прямых участках не допустимы в искусстве выигрывать. Если уж на то пошло, это не гонки в том смысле, как я их понимаю. После финиша мне не терпелось сказать это Шумахеру в лицо. Теперь он знает, что я думаю об этом. Я бы не возражал против подобной тактики, если бы ее разрешили официально. Тогда бы и я мог вести себя на трассе соответствующим образом. Может быть, даже нашлись бы желающие на это мероприятие посмотреть. Но мне все же кажется, что гонки — это нечто большее, чем попытки помешать друг другу.
Конечно, сейчас говорить об этом сложно. Скажут: ага, просто жалуется обиженный неудачник. Мне нечего прибавить к тому, что Шумахер победил, а я пришел только вторым.

Нет сомнений — это был захватывающий этап. Все время менялась погода, было много обгонов, часто приходилось ехать «колесо в колесо». Если бы все этапы чемпионата были такими, то пилотов по осени пришлось бы отправлять на пенсию, нервов для следующего года ни у кого бы не осталось.
Я стартовал с восьмого места. Так далеко на старте я не стоял с тех пор, как в начале 1993 года перешел в Williams. И, разумеется, став лидером, был очень доволен. Когда начался дождь, я решил сменить слики на дождевую резину. И совершенно правильно поступил. Шумахер к моменту моего заезда в боксы отставал от меня на 15 секунд. Вернувшись на трассу, я проигрывал ему всего лишь 5 секунд и быстро догнал лидера. После этого последовало несколько кругов борьбы. Я пытался обойти Михаэля, а он делал все возможное и невозможное, чтобы помешать мне.

Я не рассчитывал, что он легко позволит обойти себя. Но Benetton был обут в слики, и контролировать его при торможении Шумахеру было сложно. Несколько раз мне почти удавалось проскользнуть. В правом повороте Les Combes на вершине холма я, притормаживая, прошел внутрь и выходил из поворота по прямой. Михаэль буквально выдавил меня с траектории, что, как я понимаю, правилами запрещено. После этого он показал, что следующий, левый поворот будет проходить по внутреннему радиусу. И вдруг неожиданно сместился вправо, прекрасно осознавая, что там в этот момент находился я! Все было сработано профессионально: он достаточно сильно ударил мое переднее левое колесо и слегка нарушил управление.

После этого он еще круг сдерживал меня своим «приемчиками». Но в том же Les Combes мне, наконец, удалось его обойти. Я начал здорово отрываться от Шумахера, особенно когда дождь пошел сильнее. Но буквально через мгновение после окончания дождя трасса подсохла, и Benetton на сликах был уже тут как тут. Момент, и он умчался вперед. Дождевая резина на сухой трассе становится медленной, вот и все.
После того, как я сменил резину в очередной раз, опять пошел дождь. На трассу выпустили сэйфити-кар, и пришлось ползти за ним, что мне совсем не улыбалось. А после рестарта я узнал, что оштрафован на 10 секунд за превышение скорости на пит-лайн.

Как это случилось, могу только догадываться. Отъезжая от боксов, я почувствовал, что колеса проскальзывают и машину разворачивает. Целиком сосредоточившись на ее выравнивании, я мог опоздать с включением ограничителя скорости. Штраф отбросил меня назад. Эти секунды стоили мне возможности бороться на финише за победу.
Итак, волнения улеглись, время задуматься. Если бы я, лидируя, сделал бы то же, что и Михаэль, то не он ходил бы сейчас героем. Но я хочу выигрывать чисто, чтобы не оставалось вопросов, кто был самым быстрым пилотом. Как, например, в Венгрии. В Спа я был вторым. Но у меня осталось чувство, что некоторые из маневров Шумахера были направлены на то, чтобы столкнуть меня с трассы или заставить выйти из гонки. Это не радует.
Если каждый из нас не будет придерживаться правил, на трассах воцарится беспредел. Легко предугадать, что будет делать Шумахер, когда почувствует, что проигрывает. Он готов на все, чтобы не дать сопернику победить. Для меня это не сюрприз.
Но что теперь делать мне? Неужели мне придется играть по его правилам? Или все-таки продолжать честную игру?