[sad angel]

3 Первый Cooper

Спортивно-гоночный 1500-кубовый Cooper с центральным расположением кокпита, на котором Брэбэм гонялся, «сделав» Брюса» в гонках спортивных машин 1957г., был оставлен в Новой Зеландии для продажи. Так как Healey перешла к Брюсу, «Попа» навели на мысль, что Cooper, может стать хорошей заменой. Сделка состоялась, и Ford special Брюса – который он никогда по-настоящему не любил – и Healey были оба проданы, а взамен был куплен Cooper. Это стало началом карьеры Брюса Макларена в качестве настоящего гонщика, хоть в то время, возможно, мало кто оценил это по достоинству.

Фактически, никакое время не было потеряно. Cooper прибыл в пятницу, а на следующий день уже участвовал в гонке по подъёму на холм в Хорахоре (прим.пер. – пригород портового города Фангареи, НЗ)! Лил дождь, и подъём был сложным, но Брюс выиграл в 1,5-литровом классе и был в восторге от того, как выступила машина. «Гоняться на ней было блаженством. Я никогда раньше не ощущал такой отзывчивости машины на команды и прямо со старта чувствовал себя в водительском сиденье, как дома».

4-цилиндровый двигатель FWB Coventry Climax развивал 100л.с. при 6000 об/мин и был практически пуленепробиваемым и, что особенно важно на тот момент, был прямо с завода.

Первая гоночная встреча, в которой Брюс мог погонять на Cooper, была в Левине, но по времени она совпадала с важным зачётом в университете. Профессор сказал Брюсу, что тот тратит слишком много времени на гонки и недостаточно на учёбу. Ему пришлось расставить приоритеты. И он это сделал. В тот викенд Брюс выиграл 3 гонки на трассе в Левине, а его инженерная степень была отодвинута на задний план. В течение того сезона Cooper установил новые рекорды в каждой гонке по подъёму на холм, в которой участвовал, и строились заоблачные планы по поводу участия в 12-часовой гонке в Себринге с этим спортивным автомобилем.

Колин Бинлэнд вспоминал, как они устраивали ночные заезды по северной магистрали. « Я располагался на символическом пространстве для сидения на левой части спортивно-гоночной машины с центральным расположением сидения: садился на кусок доски на легированном полу, а моя правая рука свисала через раму шасси. Приходилось носить защитные очки, потому что ветрового стекла не было. Эти заезды были великолепными».

Брюс был постоянно в контакте с Джеком Брэбэмом, находящимся Англии, и узнал, что у Джека будет возможность привезти ему Cooper Формулы-2, оснащённый бОльшей, 1750-кубовой, версией двигателя Coventry Climax для ГП 1958г. Это была уже бывалая машина, сначала послужившая команде Cooper в Формуле-2, потом Рой Сальвадори привёл ей на 5-ое место в ГП Великобритании, после того, как был установлен 2-литровый мотор. Для себя Джек строил болид Cooper с двигателем Climax, расточенный до 1960кубов.

В предвкушении своей новой машины Брюс продал имеющийся у него Cooper Мерву Нилу, и в ожидании, когда привезут его одноместный болид, вернулся к своим занятиям. Ему было 21, и впереди были новые испытания. Промоутер Гран При Базз Перкинс дал Брюсу знать, что они в 1958г. будут выдавать стипендию «Гонщик в Европу», и с одноместным Cooper шансы Брюса выиграть эту стипендию неимоверно бы возросли.

Так получилось, что первым одноместным болидом Брюса стал не Cooper, а довольно специфический 3-литровый 8CLT Maserati, один из двух болидов, построенных для Индианаполиса, но никогда там не участвовавших. На самом деле это была бОльшая версия 1500-кубового с нагнетателем болида ГП, 4CLT Maserati, оснащённого двумя такими моторами, присоединёнными друг к другу "край к краю" с карбюратором и нагнетателем на каждую половину. Два болида были привезены из Модены состоятельным новозеландцем, рождённым в Ливане, энтузиастом Фредди Замбукой, сделка также включала 6C Maserati. Машины Maserati были выкрашены в чёрный цвет, с серебряной полоской, и когда Фредди внезапно скончался от инфаркта, автомобили перешли к Фрэнку Шатеру, который планировал попытаться установить на новозеландской земле рекорд скорости.

У Брюса было время в запасе между экзаменами и доставкой Cooper, так что он взял на себя обязанность превратить одну из 8CLT Maserati в боевую машину, после её долгого периода пребывания в бездействии. Топливо с метанолом превратилось в студень в топливной системе, которую нужно было полностью разобрать и вычистить. Фил Керр помог с «воскрешением» машины, и теперь вспоминает тот день, когда они завели этот автомобиль. «Звук был оглушающим. Мы решили, что нам следует дать машине «размяться», раз мы заставили её работать, так что мы на трейлере повезли её в Ардмор. Там не было никого, кто б мог нам этого запретить, так что мы завели её и по очереди вели по треку. Мы получили истинное наслаждение. На тот момент, это была самая быстрая вещь, на которой мы оба гонялись!»

Брюс помнил его как монстра. « Длинный рычаг переключения передач красовался посередине кокпита и был изогнут влево. 3-литровый двигатель с наддувом на прямых выдавал огромное количество мощности, но был непредсказуем в поворотах. У коробки было 4 скорости, и машина буксовала при любой скорости в пределах 140 миль/час(прим.пер. – 225,4км/ч). Говорили, что автомобили 8CLT показали максимальную скорость 200 миль/час (прим.пер. -3224км/ч) , когда их тестировали в Италии.

Болиды Cooper приземлились в Новой Зеландии прямо перед Рождеством 1957г., и потом, когда приехал Джек, они отправились в Ардмор, чтоб опробовать машины. Это был первый заезд Брюса на одноместном Cooper, и он понятия не имел, что вскоре станет заводским гонщиком.

« Джек вёл меня за собой несколько кругов, и я провёл удивительное время, следуя по его траекториям и срывая задок, когда он так делал. Потом он жестом показал, что пропускает меня вперёд, и теперь он был у меня на хвосте и следовал за мной. Когда мы остановились в боксах, я получил выговор за то, что слишком сильно срывал задок – ситуация, как я думаю, когда чья бы корова мычала......»

Тем временем Фил Керр был секретарём в компании, которая импортировала оборудование для тюнинга, а также строила по лицензии спортивные машины Buckler для завода в Британии. Прежде чем прибыл Cooper, Брюс потратил большую часть своего свободного времени, помогая Филу и ещё одному другу, Мерву Мейо, и оба они оказались его соперниками в получении стипендии «Гонщик в Европу». Колин Бинлэнд также оказывал помощь Филу и Мерву, и, когда Брюс переключил внимание на свой Cooper, Колин был назначен его главным механиком. Это положило начало долгим рабочим взаимоотношениям и дружбе, которая в итоге приведёт к тому, что Колин будет работать в организации McLaren Engines в Индианаполисе.

В начале нового, 1958-ого, года ГП в Ардморе состоял из двух заездов, после которого следовал финал. Брюс стартовал во втором заезде, соревнуясь с Джеком на его Cooper, Роем Сальвадори на Connaught и Россом Дженсеном на бывшем болиде Мосса 250F Maserati. Брюс финишировал вторым после Джека. Этот дубль стал первым в череде тех, которые они завоюют в следующие несколько лет.

Но к финалу, проблема поразила новую машину Макларена, прежде чем Брюс занял своё место на стартовой решётке. Чтоб прогреть двигатель и трансмиссию, машина была поднята на быстрый домкрат и удерживалась так с заведённым мотором и вращающимися колёсами. Именно в это время коробка передач издала предсмертный грохот и положила конец разогреву перед гонкой. О починке не могло быть и речи, ведь до старта оставалось всего лишь 23 минуты. К счастью, у Брэбэма было решение: он одолжил Брюсу запасную коробку передач, которую привёз для английского гонщика Cooper, Дика Гибсона.

Все помогали заменить проблемную коробку и установить новую трансмиссию на её место. На переднем ряду стартовой решётки одно место пустовало, но стюарды были на стороне Макларена. Когда наступило время старта, было сделано объявление, что на треке обнаружено масло и старт будет дан позже.

«Никто не был полностью уверен, что масло было, но машина стюардов отправилась искать его..... потом они нашли некоторое количество масла.... а потом немного ещё, а потом, конечно, им пришлось ждать, пока цемент засохнет».

Возможно, масло на трассе было, но вероятнее всего, что организаторы гонки из кожи вон лезли, чтоб предоставить своему местному парнишке его лучший шанс. Когда флаг упал, последние болты были закреплены, масло было залито, и Брюс, с буксующими колёсами, отправился в гонку, в полукруге позади пелетона. Ему потребовалось 8 кругов, чтоб добраться до 8-ого места, при этом на своём пути он обогнал 10 машин. Потом двигатель дал осечку, что означало остановку на 7 минут для смены свечи зажигания. Обратно в гонку – и вновь позади всего пелетона – Cooper шёл хорошо, когда неожиданно застрял на нейтрале. Брюсу удалось переключиться на какую-то передачу, и он продолжал ехать, но проблема стала повторяться вновь и вновь, и ему пришлось заехать на пит-лэйн. Болты, удерживающие кожух с раструбом расшатались после быстрой смены коробки передач, всё масло вытекло, а шестёрни накалились докрасна. Cooper издал зловещий звук, когда его оттащили подальше.

Брюс мрачно сидел в боксах со своей семьёй и смотрел, как Джек выиграл гонку у Maserati Дженсена, но он также и понимал, что его шансы на получение гоночной стипендии пошли прахом. Его подавленное состояние длилось вплоть до ночи того дня, когда в Окленде состоялся ужин с церемонией вручения стипендии. Брюс был провозглашён первым обладателем стипендии «Гонщик в Европу»; это денежное пособие дало ему возможность финансово обеспечить начало своей последующей гоночной карьеры.

Брюс ехал в Левин за победой в гонке для новозеландцев и чтобы посмотреть на выступление Арчи Скотта-Брауна на заводском спортивном Lister-Jaguar: « То, как он «бросал» Lister в повороты, несмотря на физическую недееспособность его неразвитой правой руки, всегда меня поражала. Казалось, что Брэбэм точно выиграет гонку в Левине, ведь это была трасса, в самом деле, очень подходящая болидам Cooper. Но так казалось ровно до тех пор, пока Арчи не сбил всех с толку, включая Джека, когда Lister повис на хвосте у его 1960-кубового Cooper. Арчи без больших хлопот прошёл меня прямо перед прямой, и я держался позади него так долго, как мог, и наблюдал, как рулевое колесо Lister совершает обороты от упора до упора: Арчи постоянно делал корректировки рулём, чтоб машина продолжала держаться верной траектории в коварных поворотах, потом под действием ускорения летел со сносом из поворота». Брюс финишировал третьим, позади Джека и Арчи. Позже, летом того же года, в своей первой европейской гонке в Спа, Джим Кларк испытал на себе скорость машин Lister-Jaguar, когда Мастен Грэгори и Арчи с ветерком промчались мимо него. Вспоминая ту гонку, Джим сказал, что его вера в Jaguar D-класса крепла всё больше по ходу гонки. « Я выходил их поворота Burnenville, и машина вела себя так, будто я участвовал в дрифтинге, и я не концентрировался слишком сильно на то, что происходило позади меня. Вдруг раздался жуткий звуковой рёв, за ним последовал порыв ветра, всю машину затрясло, и Мастен в клубах пара со свистом проехал мимо меня. Он спокойно лидировал на Lister-Jaguar, боком входя в повороты, его руки были перекрещены в борьбе с рулём. Я помню, как у меня случился приступ шока, и я подумал: «Ну и чёрт с ним, если это и есть автоспорт, то я сейчас же его брошу»». К счастью для энтузиастов автоспорта, ни Кларк, ни Макларен не сдались легко.

В Новой Зеландии следующей трассой, принимавшей этапы серии, была быстрая, открытая всем ветрам трасса-аэродром Уиграм. Вообще старт гонки был под вопросом. Это была функционирующая военно-воздушная база Новой Зеландии, и добро на гонки дал в 1949г. тогдашний премьер-министр Питер Фрэйзер. Руководство ВВС не выражало особого энтузиазма к этой международной гонке, которая отнимала у них один викенд в году. Организаторы гонки приезжали в пятницу вечером, устраивали трассу посредством тюков с сеном и цилиндрических ящиков, и свободную практику, и гонку проводили в субботу, а потом приводили аэродром в порядок, так что к ночи он уже был в состоянии боевой готовности.

Оппозиция Брюса в Уиграме включала Стюарт Льюиса-Эванса и Роя Сальвадори на болидах Connaught. Сальвадори должен был стать напарником Брюса в Cooper в Европе тем летом, и Брюс был заворожён им. « Мне нравился Рой правда. Он - воплощение плавности и хладнокровия, хотя его ник «Smoothadori»(прим.пер. –«Плавнодори» ) не был дан из-за его выдающегося мастерства за рулём гоночной машины. У среднего гонщика в Новой Зеландии было 6 крупных гонок в год, если ему везло, и он рассматривал разворот как недобрый знак, а столкновение любого масштаба – как предзнаменование скорого схода. Мне кажется, что такой была и моя точка зрения в первые годы, и я хорошо помню, как Рой прогуливался до боксов, после того как он почти что уничтожил свой Connaught, а заодно чуть и себя не убил в Уиграме, и как он сказал с обезоруживающей небрежностью: « Я её погнул.....».

Арчи выиграл в Уиграме, а Брюс сошёл из-за сломавшейся коронной шестёрни и поршня. В следующий викенд на находящийся около пристани трассе Динедин, похоже, хладнокровие Макларена начало обнаруживаться. У Брюса во время практики дважды случались аварии в течение двух кругов, но команда починила Cooper, и он финишировал вторым, позади 250F Maserati Дженсена и впереди Lister Арчи. Он был вновь вторым, позади Дженсена в Теретонга Парк, что в Инверкаргилле, самом южном автодроме в мире. Южнее только Антарктида.


Решётка гонки в Теретонге включала Эрни Спрэг (Maserati 4CLT), Брюс Макларен (Cooper) и Рон Фрост (Cooper)

Похожему на Зандфорт автодрому Теретонга был всего лишь год, он был построен на месте русла реки, так что гладкий щебень асфальта был очень скользким, до такой степени, что Брюс обул задние колёса своего Cooper в шины Michelin X, а на передние - гоночные Dunlop. Потом он задавался вопросом, а не было ли это впервые, когда шины Michelin X использовались на одноместном формульном болиде.

На самом деле, Теретонга - тот момент, когда воспоминания о Макларене начинаются для меня по-настоящему. Следующим событием в списке Макларена была гонка по подъём на холм по насыпному гравию в Клилландс Хилл, что рядом с моим родным городом Тимару (прим.пер. – портовый город на юге НЗ), тогда – популярным среди отдыхающих пляжным городом на побережье в середине восточного побережья Южного острова. Я еженедельно вёл автоспортивную колонку и писал гоночные обзоры для газеты «Вестник Тимару», и я всё ещё могу вспомнить ту непреодолимую робость, с которой я обращался к Брюсу. Его сестра Пэт жила в Тимару, и она, зная о моём интересе к автоспорту, звонила мне, когда получала письма от Брюса. Он был моим героем, и я не был вполне уверен, как же начать разговор. Я хотел предложить ему «экскурсию» по моему родному городу в следующие выходные. Он был обезоруживающе приветливым - качество, которое останется с ним на протяжении всей его карьеры. Я не называл его сэром, я не стоял со шляпой в руках, но вот так я себя чувствовал, пока он не приободрил меня.

В те дни ты мог прогуляться по пит-лэйну и поболтать с гонщиками и механиками. У меня была маленькая камера, которую я носил с собой, и я снимал всё, что было интересным. К моему позору, когда я смотрю на тот старый альбом фотографий, я вижу, что написал McClaren в заголовке вместо правильного McLaren. Я никогда не делал этого впредь.....

Чтоб справиться с покрытым галькой холмом в Клилландс Хилла Брюс заблокировал дифференциал, что сработало так хорошо, что сломалась полуось во время второго старта. Это был первый и последний раз, когда моё имя появилось в том же списке участников, в котором был и Брюс Макларен. Я участвовал на Austin A30 моей мамы, который был оснащён двумя карбюраторами и прямоточным выхлопом. В моём классе было две машины, а т.к. вторая не явилась, то я оказался победителем в своём классе. Брюса «сделал» Stanton Special, машина героических пропорций с установленным посередине авиационным двигателем воздушного охлаждения Gypsy Moth. Гонщик и конструктор, Морис Стэнтон, садился в кокпит, который располагался почти что между передними колёсами. Он удерживал рекорд скорости - 173,8миль/час (прим.пер. - 279,8км/ч) - в Новой Зеландии со своей машиной.


Соревнование в Клилландс Хилл не стало большим успехом для Брюса, зато он познакомился со своей будущей женой, Пэт Броуд

В тот вечер Брюс и я пошли на субботнюю вечернюю дискотеку в Бэй Холл рядом с пляжем на 2,4 Jaguar с закрытым кузовом, принадлежащим его отцу. Это были дни, когда любая модель Jaguar, даже маленькая, 2,4-литровая, считалась легковым автомобилем, близким к Rolls-Royce по местным оценкам. Девушки стояли на одной стороне залы, а парни собрались на другой стороне, иногда отлучаясь для тайного распития алкоголя на парковке - вещь необходимая в те дни, когда магазины закрывались в 6 вечера. В здании или за его пределами я получал удовольствие, обращая внимание своих товарищей, что я «сделал» Брюса в гонке по подъёму на холм.

Брюс был привлекательным молодым человеком, и он увлёкся симпатичной блондинкой, Пэт Броуд, которая выиграла несколько местных конкурсов красоты и была украшением вечера. Он станцевал с ней раз или два, а потом спросил меня, как же ему сопроводить её домой. Тогда понятия были таковы, что если ты добивался последнего танца и получал заветное «да», то был первым в списке, чтоб отвезти молодую леди домой. Брюсу как-то не повезло в этой схеме, и Пэт сказала ему, что уже обещала съездить на другую вечеринку. Она, определённо, произвела впечатление на молодого гонщика, потому как он решил, что прочешет на своём Jaguar весь город в ранние утренние часы в попытке найти вечеринку. Нам этого не удалось. На следующее утро он позвонил мне, чтоб спросить, не смогу ли я позвонить Пэт и спросить, можно ли ему ей позвонить. Серьёзное дело. Они поехали кататься на машине, так все раньше делали..... а через 4 года они поженились.

Но в 1958г. в Новой Зеландии оставалась последняя гонка перед тем, как Брюс уедет в Британию. В Ардморе было национальное соревнование, которое вновь выиграл Росс Дженсен, завоевав «Золотую Звезду» как национальный чемпион. Брюсу пришлось сделать остановку для замены свечи, и он финишировал 5-ым.

И Брюс, и Колин Бинлэнд должны были совершить путешествие в Англию. Брюсу было 20 (« Тогда очень неопытный 20-летний», - как он потом вспоминал), а Колину 22. « Брюс, вероятно, смог бы построить Cooper самостоятельно, но он меня спросил, поеду ли я с ним, и я был рад согласиться», - вспоминает Колин. Когда ты начинаешь гоняться, особенно в новой стране, то возникает куча проблем, это совершенно новый опыт, другой стиль жизни. Есть миллион вещей, сопряжённых с гонками, для некоторых даже старт с толчка и показывание сигналов боксам в новинку. Гонки были короткими, но всегда хорошо быть информированным о ходе гонки. Брюсу и Лэсу пришлось купить новый Cooper, а деньги в те времена на деревьях не росли. « Я согласился купить машину, которую мы могли бы использовать как основное средство передвижения, а также буксир, чтоб помочь Брюсу с этой частью финансовых расходов. Если бы я поехал в Англию сам, я бы всё равно купил машину, чтоб на ней ездить, так что вопрос стоял в том, чтоб купить что-нибудь помощнее, способное взять на буксир трейлер и гоночную машину».

Cooper по морю доставили в Сидней, где его погрузили на, старое судно«Orantes», которое в годы Первой мировой использовали как транспорт для переброски войск. Брюс с Колином полетели из Окленда в Сидней, разодетые в чёрные блейзеры Международного Гран При Новой Зеландии – с значком листа папоротника (прим.пер. –один из символов НЗ) на кармашке – элегантная одежда, предоставленная спонсирующими оклендскими универмагами.

« Шумиха начала расти, как снежный ком, по мере приближения дня моей поездки, и 15 марта 1958г. нас доставили в аэропорт, где спровадили к самолёту, окружённых толпой фотографов, репортёров, друзей и наших матерей, которые подбадривали нас, делая неудачную попытку скрыть тот факт, что они плакали.....»

« Orantes» сделал остановку, чтоб принять груз из Мельбурна, где Брюс получил и письмо от «Попа», который сообщал, что его участие в гонке Формулы-2 в Эйнтри на Cooper состоится 15 апреля, а это означало, что Брюсу придётся сойти с корабля в Адене и оставшуюся часть пути пролететь на самолёте. Ему дали разрешение спуститься в трюм, где он провёл час со своим Cooper, сняв свои на заказ сделанные педали тормоза и сцепления и медаль святого Кристофера. И у Сальвадори, и у Брэбэма ноги были длиннее, чем у Брюса, так что захватив с собой свои специальные педали он быстрее получил свой заводской болид в состоянии полной готовности.

В Мельбурне они остановились в элегантном фамильном доме популярного австралийского гонщика Лекса Дэйвизона. Во время ужина Лекс рассказал, как он купил складское помещение для своего обувного бизнеса и подрядчик сказал ему, что внутренние и внешние размеры не совпадают. Они осознали, что часть склада была отгорожена стеной, так что они проделали отверстие в кирпичной кладке..... и обнаружили два совершенно новых немецких Wanderer шасси 1922г., в собранном виде, кроме кузова! Лекс установил открытый кузов на один из них, а вторую продал.

Первое знакомство с Британией в 1958г. стало чем-то вроде шока для 20-летнего Брюса. « Всё значительно отличалось от тех картинок, которые у меня были в воображении. Повсюду было так много людей, и они двигались так быстро. Длинные ряды домов следовали один за другим вниз по узким улицам в пригородах. Спортивные машины были повсюду. Если у кого-то в Окленде был MG TC, я обычно знал этого человека по имени. Владелец был энтузиастом, а у машины, как правило, была гоночная история. Очевидно, что в Англии было всё по-другому....»

Джек Брэбэм встретил Брюса в аэропорту и отвёз в свой дом в Доркинге (прим.пер. - город приблизительно в 40 км к югу от Лондона, в Суррее). На следующий день они поехали в Сёрбитон, где Брюс впервые увидел офис Cooper Car Company с его отличительным изогнутым фасадом. Джон Купер показал Брюсу завод и, когда он спросил, где его машина, лихо указал на стойку с полками, на которых лежали трубки шасси. « Я не мог увидеть хоть какую-то машину в куче трубок шасси, но потихоньку до меня дошло. Я должен был построить её сам. Я почувствовал себя неловко».

У Джона Купера было крепкое чувство юмора и, соответствующим образом смутив своего молодого гонщика, он показал ему новое, только что законченное и недавно покрашенное шасси – основу его будущего болида. Пока машина строилась, Брюсу пришлось гоняться на прототипе Cooper Формулы-2 с винтовыми пружинами, который в предыдущие выходные Брэбэм привёл к победе к Гудвуде. По крайней мере, таков был план, пока Чарли Купер, отец Джона, не услышал об этом и громко провозгласил, что он не предоставляет свои гоночные машины любому неопытному эмигранту, который зашёл в его завод. Джон исчез в верхнем этаже, чтоб убедить своего отца поменять своё мнение и вернулся с положительным ответом, но на условии, что Брюс застрахует машину. Это стоило 50 фунтов, но т.к. Брюс должен был получить 60 фунтов стартовых денег, то он был в выигрыше даже до того, как у болида повернулись колёса.

Эра Cooper в гонках началась с Чарльза Ньютона Купера, который родился в Париже в октябре 1893г. Он был отдан в ученичество к Напьерам(прим.пер. –британская фирма «Напьер и сын» производила двигатели и машины, а также вплоть до середины прошлого века была одной из ведущих производителей самолётных двигателей) в Актоне прямо со школьной скамьи в возрасте 15 лет и проводил своё время, работая над гоночным Napier С.Ф. Эджа (прим.пер. - австралийский бизнесмен, гонщик и рекордсмен). По время Первой мировой войны он начал свой собственный бизнес, ремонтируя бывшие армейские мотоциклы, и взял в аренду строительную площадку на Ивелл Роуд, Сёрбитон, зарегистрировав собственность как Cooper's Garage (Мастерская Купера) (1920). Он женился в 1922г., а его сын Джон родился в 1923г. В 1930-ых гг. Чарльз участвовал в соревнованиях на длинные дистанции, гоняясь на мотоциклах Zenith, и получил свою лицензию пилота. В 1933г. бизнес переехал на 243 Ивелл Роуд, и он всё ещё находился там в 1958г.

Естественно, Джон Купер вырос в атмосфере автогонок и проводил время неподалёку от трассы Бруклэндс. В 1938г. он начал работать со своим отцом, но Вторая мировая война прервала его ученичество; команда отца и сына вновь воссоединилась лишь в 1945г. Они сами построили 500-кубовую машину для недавно учреждённого «Клуба 500», в которой использовали независимую подвеску от сломанного Fiat 500 и 500-кубовый мотоциклетный двигатель JAP позади, как это сделали в Auto Union перед войной. Это станет отличительным знаком Cooper. Им потребовалось всего лишь 5 недель, чтоб воплотить в жизнь концепцию, а первым состязанием, в которой приняла участие машина, стала гонка по подъёму на холм в Прискотте в июле 1946г. Автомобили Cooper продолжали доминировать в гонках 500-кубовых машин, где такие гонщики, как Стирлинг Мосс и Питер Коллинз приобретали первый опыт в гонках. Последний Cooper 500 был построен в 1959г., ему предшествовали 14 разных моделей.

Майк Хоторн, гоняющий на Cooper с передним расположением двигателя Bristol, впоследствии станет чемпионом мира, а в 1955г. первый Cooper был оснащён 4-цилиндровым мотором Coventry Climax для гонок 1100-кубовых спортивных машин. Изначально этот мотор был модернизирован для пожарного насоса, который могли бы нести двое мужчин, а оказалось, что он стал идеальным, легковесным движком для маленькой спортивной машины. Команда Cooper отца и сына убедила инженеров Coventry Climax увеличить объём мотора сначала до 1500кубов для Формулы-2, а затем и до двух литров. Затем последовал 2,2-литровый вариант, и в конечном итоге двигатель достиг отметки 2,5-литров, что соответствовало формуле, действующей в Гран При.

Стирлинг Мосс выиграл первую гонку в Чемпионате мира в 1958г. , ГП Аргентины, на Cooper-Climax, когда он гонялся на частном 1,9-литровом болиде Роба Уолкера. Его шины были почти полностью убиты, но эта победа стала первой (в череде многих) для Cooper в Гран При. Брюса Макларена можно простить, что он подумал, что приехал в нужное время в нужное место.