7 Победитель Гран При – опять!
После своей победы в Себринге Брюс улетел обратно в Новую Зеландию и обнаружил, что он больше не классифицируется как новозеландец в своём домашнем Гран При в Ардморе, 9 января. Он был «зарубежным гонщиком». « Мы имеем дело с Cooper Car Company, а не с Маклареном», сказал Рэг Гриерсон, председатель распорядительного и гоночного комитета Организации Гран При Новой Зеландии, в «Новозеландском вестнике». «Мы заплатили им 3000фунтов, чтоб они привезли две машины, на которых будут гоняться Джек Брэбэм и Макларен. Макларен не будет выступать в качестве новозеландца: он будет гоняться за английского заявителя». «Попа» Макларена процитировали так, что из его слов выходило: организаторы гонки, видимо, думают, что у его сына раздвоение личности..... « Брюс получит 500фунтов за гонку в Ардморе, после того как Куперы возьмут свою долю. Это значит, что у него ничего не останется, после того как он в Англии. заплатит за свой авиабилет в оба конца Очевидно, что гонка там будет стоить Брюсу денег......»
У Мосса, Брэбэма и Брюса были 2,5-литровые болиды Cooper на новозеландские гонки, Дэвид Пайпер имел в распоряжении один из элегантных, но хрупких переднемоторных Lotus 16, а Ян Бёрджесс -2,2-литровый Cooper. Джеку пришлось стартовать в ГП с последнего ряда после пожара во время разогрева перед гонкой, и именно Брюс возглавил пелетон после отмашки клетчатого флага, опередив Мосса на Yeoman Credit Cooper. Но Джек вскоре оказался в гуще пелетона – Брюс лидировал первые три круга до того, как Стирлинг выехал вперёд, а кругом спустя Джек был уже впереди него! Мосс с Брэбэмом оспаривали лидерство до тех пор, пока у Стирлинга не сломалась трансмиссия. Потом Джек и Брюс возглавили гонку и сделали дубль. Брюс был всего лишь в 0,6секунды позади.
Двумя неделями спустя в Уиграме 2,5-литровый двигатель Climax на болиде Брюса самоуничтожился во время свободных заездов, когда сломался шатун. Малькольм Джилл вмешался и одолжил Брюсу свой Lycoming Special, оснащённый авиационным двигателем. Это была знаменитая новозеландская машина, построенная в Окленде Ральфом Вотсоном в 1954г., имевшая 4-цилиндровый 4,7-литровый двигатель с воздушным охлаждением, расположенным в перевёрнутом положении в шасси, с сухим картером и установленной системой впрыска топлива. Брюс не сидел за рулём переднемоторного Special до старта гонки, но он быстро освоился.
«Сидеть, вытянувшись в струнку, рядом с задними колёсами с двигателем впереди, было чем-то новым по сравнению с болидами Cooper, интересным опытом. Мне приходилось переключать передачи всего пару раз за круг. Крутящий момент от двигателя с четырьмя горизонтально расположенными цилиндрами от 1000 до почти 3000об/мин был фантастическим, и в плане ускорения не многие болиды могли тягаться с моим». Тахометр отказал, и тормоза «исчезли» в ходе гонки, но несмотря на это Брюс финишировал 4-ым, близко позади Cooper Бёрджесса. Джек выиграл у Lotus Пайпера. В знак благодарности за одолженный болид Брюс послал Джиллу из Англии комплект дисковых тормозов для Lycoming.
Брюс привёл Lycoming Special к чётвёртому месту в гонке в Вайграме Новозеландской серии, 1960г.
В эру Экклстоуна, когда болиды и оборудование доставляются в разные точки света на Боингах, трудно представить проблемы, связанные с транспортировкой машин Cooper обратно в Британию из Себринга, а затем отправкой их в Буэнос-Айрес для ГП Аргентины в феврале. Эндрю Фергюсон, который вёл дела команды Cooper до своего перехода в Lotus, писал об этих проблемах: « Судно, на котором были наши машины после гонки в Себринге, опоздало более, чем на неделю; его приезд совпал с конфликтом между лондонским доком и джентельменами, которые должены были выгрузить наши болиды. Капитан американского грузового судна взял дело в свои руки и предпринял опасное путешествие вверх по реке в сторону доков на свой страх и риск. К несчастью, он выбрал док, занимающийся импортом мяса, и возник ещё один конфликт. После бесконечных телефонных звонков главам бригады рабочих и представителям профсоюза, было получено разрешение выгрузить контейнеры на баржи, а оттуда в доки. Болиды были найдены после «прокладывания туннелей» в 4000 тоннах свиного сала, и после ещё одного дня ожидания, контейнеры прибыли в Сёрбитон в густом тумане. Из-за всех этих задержек у нас было в распоряжении всего лишь 6 дней, чтоб подготовить машины и отправить их в Аргентину. Двигатели были доставлены в Coventry-Climax, где их разобрали и вновь собрали за заслуживающий похвалы короткий срок; машины были заново собраны, упакованы в контейнеры и отправлены обратно в доки.
Опять мы столкнулись с проблемой. Во время разогревов двигателей судна, на одном из них вышел из строя шатун, и только беспрерывная работа команды корабля «Голубая Звезда» в течение трёх дней спасла ситуацию. Пришло время отплытия «
Шотландской звезды», и корабль на всех парах помчался в Буэнос-Айрес. Последовали ещё проблемы с мотором, аргентинские портовые грузчики объявили забастовку, и корабль, в конце концов, был введён на буксире в док судном, захваченным аргентинской армией. В итоге, добрались мы до трассы за полчаса до окончания свободных заездов перед ГП. А тем временем Аргентинская почтовая служба также находилась на 5-недельной забастовке, и все телеграммы и письма с информацией, относящейся к ГП, были потеряны. Аргентинские авиалинии также ушли в забастовку, и членам команды пришлось добираться туда разными способами».
У Брюса были свои проблемы с прибытием из Окленда в Аргентину. «После почти двухдневного перелёта на Super Constellation (
прим.пер. - дальнемагистральный авиалайнер США), я прибыл в Нью-Йорк и обнаружил, что мой полёт на юг на Comet (
прим.пер. - первый в мире коммерческий реактивный авиалайнер, предназначенный для выполнения рейсов малой и средней протяжённости) аргентинских авиалиний был отменён, и я как раз не успел на Боинг Панама-Американских линий. Мне потребовалось полдня, чтоб убедить Аргентинские авиалинии разрешить мне воспользоваться моим билетом, и в итоге я летел в Буэнос-Айрес на Douglas DC3, другом винтажном самолёте с поршневым двигателем. На это потребовалось ещё 36 часов, и я прибыл в аргентинскую столицу на два дня позже.... и физически измождённым. Я спал 20 часов».
Хаос, причиной которого стали различные забастовки, означал, что Брюс не мог узнать, где остановилась команда Cooper. Да и болиды всё ещё не приехали. « К ночи пятницы корабля всё ещё не было в порту. Он не появился и к утру субботы. К полудню всё ещё не было никаких признаков его приближения, и ни к 14:00, и даже ни к 15:00. Джон и механики стояли у устья реки, вглядываясь в горизонт, желая, чтоб корабль показался. Наконец это случилось, и они держали с ним темп вдоль реки к докам, и наблюдали, как корабельные краны поднимали контейнеры с болидами из трюмов. Пока судно стояло на якоре в пристани, краны развернулись, чтоб погрузить контейнеры в ожидающие грузовики.
« К семи вечера болиды были доставлены на трассу, находящуюся в 20 милях (
прим.пер. – 33,2км). Работа кипела: машины выкатили из контейнеров, наклеили номера, заправили бензином, водой, дисковые тормоза были очищены от сала и за 5 минут до заката Джек и я проехали дюжину кругов, чтоб изучить трассу. В гоночное утро было ещё немного практики, но это был всего лишь разогрев перед гонкой, так что мы могли только разогреть покрышки, приработаться к тормозам и надеяться.....»
Фактически Стирлинг Мосс одолжил свой Cooper Уолкера Джеку для нескольких кругов, пока тот ждал приезда заводских болидов. Фергюсон отметил, что Брюс довольствовался двухчасовой прогулкой по трассе......только чтоб обнаружить позднее, что он обходил трассу для мотоциклетных соревнований!
На эту гонку на каждый заводской болид Cooper была установлена важная деталь: термос с ледяным апельсиновым соком, от которой шла длинная резиновая питьевая трубка. Термос был привязан к установочным болтам ветрового стекла. Температура составляла 43,30С, когда болиды выстроились на стартовой решётке.
Самой большой тучей на горизонте для команды Cooper в Южной Америке был новый Lotus 18 – приземистый, специально сделанный заднемоторный вариант, который заменил переднемоторные Lotus 16. Другой угрозой служил BRM, который привёз два переднемоторных болида для лидера команды Йо Боньера, и... либо Грэма Хилла, либо Дэна Герни. Последняя пара подбросила монетку, чтоб решить, кто же поедет в гонке, и Хилл выиграл; это был его первый заезд за BRM. Участвовали и болиды Ferrari Клиффа Эллисона, Вольфганга фон Трипса и ветерана Фройляна Гонзалеса, аргентинского гонщика, выигравшего первый ГП в Чемпионате мира для Ferrari в Сильверстоуне в 1951г. Этот ГП был его последним.
Поначалу выглядело так, что Cooper был побеждён Колином Чэпмэном: Иннес Айленд квалифицировал новый Lotus вторым, позади Стирлинга, и лидировал в гонке до своего разворота. Брэбэм сошёл из-за сломавшейся коробки передач, Мосса также постигла неудача – сломался поперечный рычаг подвески, неудача не обошла стороной и болиды BRM – проблемы с мотором, хотя Боньер возглавлял гонку на последних кругах до того, как его двигатель отказал. Стирлинг пересел в Cooper Тринтиньяна, когда французский гонщик остановился, пораженный тепловым ударом.
Брюсу, квалифицировавшемуся в середине стартовой решётки в основном из-за недостатка знаний этой трассы, поначалу было трудно держаться в темпе местного гонщика, спортсмена и игрока в поло, Карлоса Мендитеги, на Cooper-Maserati.
Испепеляющая жара сказалась на всех в гонке, и Брюс был благодарен за ледяной апельсиновый сок в термосе, пока не обнаружил, что если он потягивает слишком много за раз, то «ловит кайф» и рискует больше обычного. По ходу гонки Макларен обнаружил, что питьевой баллон отцепился, но когда он, отчаявшись, нащупывал его на дне кокпита, ведь другого питья у него не было, то увидел на сигнальной табличке команды Cooper надпись «ПЕРВЫЙ», и команда махала ему. Ferrari Эллисона была всего лишь в 8 секундах позади, и это было достаточным стимулом, чтоб он забыл про свой апельсиновый сок и поднажал, увеличив отрыв до 26 секунд к клетчатому флагу. Общий Cooper Тринтиньяна и Мосса пересёк финишную черту третьим.
На своём круге возвращения Брюс обнаружил, что на его правой ступне появился болезненный волдырь, причиной которого стала раскалённая педаль тормоза и необходимость нажимать на неё очень сильно в кочковатых зонах торможения. И на ладонях его рук также были волдыри, полученные от вибраций рулевого колеса.
«Пока я заезжал в боксы, я думал, что попал в гущу восстания. Зрители дрались, полиция боролась с ними, должностные лица толкались, камеры лезли мне в лицо, люди громко кричали. Меня поволокли на трибуну. Я пытался ходить, но мои ступни не касались земли – меня несли под руки три крепких, потеющих аргентинских полисмена. В Южной Америке они не просто показывают своё воодушевление - они сходят с ума!
Времена в команде Cooper - Брюс (слева) с Джоном Купером, 1960г.
Вскоре шума поубавилось, и даже крики потихоньку стихали. Нам повезло, и мы это знали, но мы извлекли из всего этого два урока: не имеет значения то, какими невозможными вещи могут казаться, надо продолжать пытаться.... и что нам надо было быстро приступать к работе над нашими новыми болидами. BRM были лучше нас в поворотах, Lotus почти наступали нам на пятки в плане ускорения, да и Ferrari были не слишком позади. Зато мы выиграли у них первый этап чемпионата и собирались трудиться и обернуть это в нашу пользу».
Их пребывание в Южной Америке закончилось хаотической гонкой в Кордобе, которая проходила в ещё более жарких условиях, чем Гран При. Брюс отправил письмо «Попу», в деталях описав событие. Представьте себя в Южной Америке в 1960г. и окунитесь в хаос, рассказанный из первых уст гонщиком, выигравшим открывающую чемпионат гонку в Буэнос-Айресе:
« Мы отправились в Кордобу, что в 500 милях (
прим.пер. – 830км), и что за представление было с погружением болидов в контейнеры! Появилась парочка «уличных мальчишек» с большими грузовиками и всё. Ни верёвок, ни тормозных башмаков, ничего. Они просто собирались толкнуть болиды внутрь и закрыть двери. Сломав в дребезги три телефона, Джон Купер наконец-то дозвонился до Автомобильного Клуба, но никто там по-английски не говорил. Ещё один разбитый в дребезги телефон. После этого прошло почти шесть часов, была найден достаточной длины трос, чтоб втянуть наши машины в грузовики с грехом пополам, и я верю, что они с минуты на минуту прибудут. А вот грузовик с болидами BRM всё ещё не показался. Он где-то исчез».
«В Кордобе даже ещё жарче, чем в Буэнос-Айресе. Трасса напоминает каменоломню, и контроль за зрителями ещё хуже, чем в Буэнос-Айресе. Джон сказал: « Один круг во время свободных заездов, один круг в гонке......и вообще, нам по-любому надо было отправляться домой ещё три дня назад......» У нас была единственная разумная причина лететь сюда: только потому что Фанхио был с нами и выступал в качестве гида. Прошлой ночью мы были приглашены на барбекю на вилле в деревне. Было чудесно кушать цыплёнка на благоуханном вечернем воздухе..... до того момента, когда мы узнали что же мы на самом деле ели! Лучше не спрашивай. Присутствовало, должно быть, по меньшей мере, 200 гостей. Сегодня мы пытаемся найти прокатный автомобиль, чтоб пойти и найти бассейн».
« На самом деле, мы не пошли плавать – вместо этого мы изучали трассу. Джон полностью лишился дара речи, но Джек и я не думали, что всё
так плохо. Свободные заезды были интересными. Я проехал всего несколько кругов, но этого хватило, чтоб понять: много машин сломаются. Фанхио сделал несколько кругов на Porsche Формулы-2, а потом прыгнул в Maserati 250F. В первый раз в жизни Брэббо сожалел, что не знает языка. Фанхио потерял машину худшим образом, погнул все колёса и почти не получил травму. Джек ничего не мог сделать – если бы только он мог говорить на испанском, чтоб посочувствовать Фанхио. Гонзалес тоже был там, мчась на своей Ferrari Special, оснащённой двигателем от Chevrolet, но она совсем плохо держала трассу, так что он был там просто как наблюдатель.
В воскресение было невыносимо жарко. У нас были трубки, поставляющие воздух в кокпит и воздухозаборники у ступней, но мы всё ещё перегревались, и было откровенно неприятно. Старт был самой настоящей смехотерапией. 3минуты, 2 минуты, 1 минута, 30 секунд..... флаг вздымался вверх и вниз самое возможное минуту! Я хорошо стартовал и вошёл в первый поворот с Джеком. Из-за небольшого количества кругов на свободных заездах я оказался на втором ряду стартовой решётки. На протяжении первого круга Джон Купер думал, что остальной пелетон остановился. Джек и я спокойно лидировали, да и в течение около 12 кругов мы атаковали. Потом нас постигла неудача. Стало так жарко, что при карбюрации произошло воспламенение – смесь стала слишком обогащённой – потом я осознал, что забыл надеть свои перчатки для защиты ладоней. Затем, когда я вошёл в поворот чуть-чуть вне траектории, после обхода на круг Гарри Шелла, я использовал очень нетипичную часть трассы и в процессе задел тюк с сеном. Нижняя масляная трубка радиатора сломалась, из-за помятой носовой части, и когда двигатель начал перегреваться, я был очень рад остановиться в боксах. К тому моменту Герни на BRM начал поднажимать и подобрался очень близко к Джеку.... а Джек потом остановился из-за того, что пары бензина засорили испаритель, и баки стали слишком раскалены, чтоб к ним можно было прикоснуться. Боньер остановился – без тормозов. Герни остановился – сломался рычаг переключения передач! И как правильно предсказал рано утром Джон Купер, Тринтиньяну досталась лёгкая победа.
« Это был наглядный урок, правда. Да, это гонка не входила в чемпионат мира и, т.к. я получил пару трофеев за быстрейший круг, то был очень счастлив. Мы также чувствовали, что это была хорошая практика перед Монако, и болиды не были настолько медленны, насколько мы опасались. У заднемоторного Lotus сломались детали трансмиссии, как во время свободных заездов, так и во время гонки. Теперь началась драма из-за доставки болидов обратно в Соединённое королевство. Нас клятвенно заверили, что транспортёры прибудут в 19:00 в воскресенье, но в 11 утра следующего дня их всё ещё не было. Наш самолёт в Буэнос-Айрес был задержан на три часа. Но пока ещё рано волноваться».
Брюс приехал в Сёрбитон в марте лидером Чемпионата мира 1960г. и с нетерпением ждал новый Cooper «с низкой посадкой», который спроектировал Оуэн «Бородач» Мэддок. Оуэн работал один в конструкторском отделе, иногда ему ассистировал Брюс. «Я чертил совокупность деталей поперечного рычага подвески, узлы и составляющие подвески, чтоб сборка началась так скоро, как только возможно», - отметил Брюс.
Конструкторские чертежи Cooper Car Company с инициалами «Б.Макл» всё ещё существуют. Фактически, это именно Брюс создал оба прототипа рамы; механики Майк Грохман и Майк Барни вокруг этих рам завершили оба болида.
После нескончаемых проблем команды с коробками передач, Мэддок потратил 5 месяцев, разрабатывая совершенно новую пятискоростную, которую должна была построить компания Джека Найта, специализирующаяся на трансмиссиях, в Баттерси (
прим.пер. – один из районов Лондона). Стирлинг Мосс совершенно отчаялся из-за поломок коробок передач Cooper и перешёл на итальянскую трансмиссию Colotti для своего болида Rob Walker Cooper... и столкнулся с
ещё большими проблемами!
Произошла внеплановая задержка, когда Мэддок попал в аэрокатастрофу –или как описал это Эндрю Фергюсон «в самый ключевой момент Оуэн предпочёл «распластаться» на дороге из Хайса(
прим.пер. - маленький прибрежный городок в Кенте) в Лим (
прим.пер. - посёлок также в Кенте) в неудачной попытке взлететь на планёре, и в один момент ситуация с новыми Cooper казалась явно щекотливой ...»
Брюс и Джек были прямо вовлечены в постройку новых машин. «Джек, бывало, проводил несколько часов каждый день, внимательно рассматривая новые чертежи и продвигая вперёд идеи, пока Джон Купер с карманами, полными кусочками бумаги с цифрами и жирно подчёркнутыми заметками, обзванивал всех инженерных производителей и поставщиков комплектующих изделий, которые поставляли нам детали и помогали нам».
Чарли Купер, должно быть, чувствовал, что его команду у него забрали, потому что он выпустил «патриархальный декрет» о том, что новые болиды должны быть сконструированы так, что пластинчатые пружины могли быть заново установлены, если –эти он имел в виду он
когда - «новоиспечённые» цилиндрические пружины не сработают.
« Мы быстро заверили его, что держали эту идею в голове всё это время».
Чарльз настаивал, чтоб была построена только одна машина, но гонщики знали, что первый болид будет готов вовремя только к гонке Интернациональный Трофей (International Trophy) в Сильверстоуне, а потом сразу же за ней последует Монако. Для подстраховки, Брюс тайно построил второй болид самостоятельно!
Новые болиды Cooper доминировали в чемпионате мира 1960г., а они-то были построены гонщиками и всего лишь двумя механиками. 45 лет спустя, современная команда McLaren нанимает 900 человек, чтоб выставить в гонках ГП два болида. Уместно, что могущественная империя McLaren сегодня возглавляется Роном Деннисом, начавшим свою карьеру в гонках как механик команды Cooper.