Даг Най, «McLaren Racing Line», 1997, #7
Брюс заявляет о постройке первого гоночного автомобиля
Литературный перевод с английского Helgi
Двигатель McLaren-Ford V8 с четырьмя распредвалами выдавал что-то около 300 л.с. Это был здоровенный блок, но зато он «звучал» просто поразительно. К сожалению, звуковые эффекты и размеры двигателя не относятся к тем аспектам, что делают машины Ф-1 успешными.
Осенью 1965 года команда Bruce McLaren Motor Racing была близка к завершению проекта по постройке первого гоночного автомобиля, который носил бы обозначение McLaren. Однако он не был предназначен для выступлений в гонках. Это был специальный автомобиль-испытательный стенд для компании Fitestone. Машина обладала весовыми и скоростными характеристиками, которые могли бы соответствовать новым техническим требованиям Ф-1, которые ожидались к принятию в конце сезона.
На машинах Ф-1 в то время устанавливали двигатели объемом 1,5 л. По общему мнению, автомобили были слишком маломощными, чтобы с их помощью можно было организовать стоящее испытание. Многие рекорды трасс, на которых проводились гонки Ф-1 уже принадлежали спортивным машинам, оснащенным огромными V8, а не премьер-классу.
Новая 3-литровая формула должна была вступить в силу с 1966 года. Новый класс рекламировался как «возвращение мощности» и новые американские «игроки» Goodyear и Firestone горели желанием приступить к глубоким исследованиям как можно раньше.
Это пожелание Firestone помогло команде Мак-Ларена с финансированием, и конструктор Робин Херд спроектировал первый гоночный McLaren (если не считать уже построенный автомобиль под названием Cooper для Тасманской серии), что помогло собрать ценные данные для собственного проекта Мак-Ларена.
Робина привлекла структурная прочность материала, известного как маллит. Этот композит состоит из 8-дюймового слоя бальсы, покрытого с обеих сторон 0,51-миллиметровым (26-gauge) листовым алюминием. Изготовлением материала занималась фирма Mallison&Sons (отсюда название). Он предназначался для использования в самолетостроении. Маллит обладал пределом прочности на растяжение как у 0,91-милиметрового (20-gauge) алюминия, но был гораздо жестче, особенно при скручивании.
Машина с монококом, которую разработал Херд, известна как McLaren M2A. Она построена вокруг коконообразного монокока из маллита с расположенной в носовой части рокерной подвеской и 4,5-литровым двигателем Traco-Oldsmobile V8, крутящий момент от которого передавался через коробку передач Hewland HD5.
Через неделю после известия о постройке этого (в то время загадочного) автомобиля был представлен второй спортивный автомобиль McLaren. Это была модель M1B с дизайном кузова, выполненным художником Майклом Тернером, который был хорошим другом команды. Эту модель планировалось запустить в производство фирмой Elva Cars, которая являлась филиалом компании Питера Агга Lambretta-Trojan. На американском рынке машину предполагалось предлагать под названием McLaren-Elva Mark 2.
Начались тесты автомобиля Firestone, а прототип М1В ездил в американской серии Fall (Fall North American Pro Series, предшественник Can-Am) и на Нассау на Багамах. Сам Брюс покинул Cooper Car Company после семи сезонов, чтобы сконцентрироваться на собственной марке в 1966 году. Робин Херд заканчивал работу над первым гоночным автомобилем McLaren для Формулы-1. Это был M2B с монококом из маллита.
Эта конструкция стала основой для всех последующих моделей. 17 декабря 1965 ее показали прессе на новой фабрике команды в Колнбруке, прямо на пути к близлежащему аэропорту Хитроу. В то время тестовый автомобиль М2А с большим V8 намотал более 2000 миль на испытаниях Firestone. Теперь модель М2В для Ф-1 была представлена. Объем двигателя был уменьшен до 3 литров, сам блок V8 с четырьмя распредвалами базировался на моторе 4,2-литра, который выиграл в Инди 500.
Новое шасси обещало обладать невероятной жесткостью на кручение – (6770 Нм/град). На двигатель возлагались большие надежды. Партнер Брюса Тедди Майер заметил: «Нам казалось, что Ford мог бы иметь финансовый интерес, если двигатель, победивший в Инди 500 с иными гильзами, позволившими уменьшить объем, будет многообещающ в Ф-1. Мы получили несколько негласных консультаций, но на этом все и закончилось».
Гари Кнатсон работал над конверсией двигателя на Traco Engineering в Калвер Сити в Калифорнии. Приобрели пять V8. Двигатель в модификации для Инди 500 развивал 470 л.с., и Брюс надеялся, что из 3-литровой версии удастся выжать 335 л.с. Однако конструкция оказалась неудачной. В лучшие дни мотор выдавал 300 л.с. Это был огромный и тяжелый агрегат. Впрочем, звучал он превосходно.
К сожалению, качество звука и размеры двигателя не делают их успешными в Формуле-1.
В то же время, когда дебютировала первая машина McLaren для Формулы-1, компания Colnbrook представила новый гоночный автомобиль для частников, которые увлекались гонками типа спринт и подъемом на холм. Когда у Брюса появлялась одна из его идей, он обладал огромной энергией. Часто, несмотря на оппозиционные настроения в коллективе, он продвигал свою любимую идею. Иногда получалось так, что он смеялся последним. Иногда он усмехался, признавал неудачу и начинал новый проект. Однако у него было умение вселять в своих коллег веру в успешную реализацию проекта. Так было и с этой программой машины для подъема на холм: «Вы берете подвеску от спортивной машины – бух – сооружаете шасси – бах – вот и готов новый автомобиль».
Новая одноместная машина McLaren М3 так и вошла в историю, как «Бух-Бах-Кар» (Whoosh-Bonk Car). Прототип предназначался гонщице Пэтси Берт и ее гоночному менеджеру Рону Смиту. Джон Томпсон приступил к сварке трубчатого шасси. Через две недели оно было готово к оснастке кузовом и скоро получило 4-литровый двигатель Traco-Oldsmobile, коробку передач ZF, такую же, что использовалась на Ford GT. Планировалось построить всего три таких машины: для Пэтси Берт, швейцарского специалиста по гонкам подъему на холм доктора Гарри Цвайфеля и последнюю для киностудии MGM, которой понадобился скоростной камера-мобиль для съемок фильма «Grand Prix» Джона Франкенхаймера.
Брюс пропустил открытие сезона Тасманского чемпионата 1966, к ужасу организаторов, которые всегда принимали присутствие Мак-Ларена как само собой разумеющийся факт. Вместо этого февраль ушел на тесты M2B и экспериментального J-car компании Ford для Ле-Мана в Калифорнии. «Большой Эд» попал под контроль Ford и располагался на мощностях команды KarKraft, которая переделала его в машину для марафонских гонок в соответствии с приложением J FIA. И она выиграла «12 часов Себринга» с экипажем Кена Майлса и Ллойда Раби. Ходят упорные слухи, что за время гонки на тряском асфальте авиабазы алюминиевый монокок испытал такие нагрузки, что изогнулся, из-за чего колесная база машины уменьшилась на полдюйма. По официальным данным, машину разобрали сразу после гонки, но есть вероятность, что ее в тайне сохранили до сегодняшнего времени.
Три McLaren M2B были заложены на фабрике в Колнбруке, но лишь два будут участвовать в чемпионате. Еще два спортивных М1В готовились к гонке на Снеттертоне, которая проводилась в Страстную пятницу, – этой гонкой открывался европейский сезон. Один прототип 1965 года для Криса Эймона, другой, новый, для Брюса с 13-дюймовыми дисками. Ни один не смог догнать 6-литровую Lola-Chevrolet Денни Халма, однако Крис смог занять второе место. Брюс сошел из-за падения давления в системе смазки.
Для сражения с прототипами Lola-Chevrolet V8 требовалась бОльшая мощность. В Сильверстоуне на машине Криса был установлен 5-литровый двигатель Oldsmobile с мокрым картером, а Брюс использовал 4,5-литровуюверсию, так как его 5-литровый мотор сломался на тренировке из-за проблем с подшипниками распредвала. На этот раз два спортивных автомобиля McLaren кирпичного цвета пересекли финишную черту вторым и третьим. Оба снова уступили Денни и его Lola T70.
В начале сезона 1966 года гонок спортивных машин Брюс выиграл гонки Labatt’50 в Сан-Жовите (Канада) и заработал блестящую победу в важном заезде Players’200 в Моспорт-парке, а Крис приехал третьим на другом заводском McLaren. Частники на таких машинах заняли места до пятого – это был несомненный успех новой марки.
И удача не отвернулась – Брюса и Криса пригласили составить экипаж в команде Ford. Они заняли одно из новых 7-литровых купе Ford GT Mark II в Ле-Мане и они выиграли, принеся Форду долгожданную победу над Феррари в классической гонке на выносливость. Как заявил Брюс, это была самая значительная победа на тот момент.
В июле они вернулись в Сен-Жовит вместе с 5,4-литровым Chevrolet V8 на шасси M1B. Этот двигатель заменил верный, но громоздкий и маломощный Oldsmobile, с которым было связано основание марки. Теперь все было готово для очередного качественного скачка – доминированию автомобилей McLaren-Chevrolet в Группе 7. Тем временем, с McLaren-Ford они с трудом пытались определить свои недостатки в Формуле-1.