[sad angel]

10 Победитель Монако 1962г.

Лето 1962года стало ещё одним поворотным сезоном в гонках Гран При. Карьера Стирлинга Мосса закончилась в Гудвуде, а Ferrari была далека от своего прошлогоднего доминирования. Новый BRM V8 оказался серьёзным конкурентом, и Грэхэм Хилл, который не выигрывал гонок Формулы-1 до соревнования в Гудвуде, прошедшего в Пасхальный понедельник, приступил к завоеванию чемпионского титула. Брюс думал, что, возможно, именно необычная траектория Грэхэма в повороте St Mary's вызвала аварию Стирлинга – инцидент, причина которого так и не была найдена.

«На третьем круге, когда я следовал за Грэхэмом по Fordwater, то находился на расстоянии считанных дюймов от его выхлопных труб. Он сдвинулся направо, чтобы тормозить по прямой линии к правому St Mary's, и на долю секунды я подумал, что он даёт мне шанс для обгона, так как я обычно держался слева и чтобы войти в этот поворот, тормозил на участке трассы, представляющей из себя небольшой изгиб. На самом деле он (Грэхэм) шёл по слегка отличной от обычной траектории в St Mary's. Возможно, Стирлинг оказался в аналогичной ситуации, начал обходить Грэма по внешней и потом только осознал свою ошибку.....

Однако проблема с подобными инцидентами заключается в том, что точных выводов после них сделать практически невозможно. Даже показания надёжных свидетелей различаются. Доказательства, в виде повреждений болида, тоже часто не позволяют сделать окончательный вывод. До этого в гонке Стирлинг совершил пит-стоп. Когда капот был прикреплён и он завёл двигатель, дроссель застрял в открытом положении, и пришлось заново убирать капот, чтоб высвободить его. Система рычагов и тяг управления дроссельной заслонкой на моторах Climax V8 в то время была очень сложной и немного неупорядоченной. Если бы дроссель заклинило в открытом положении в той именно части трассы, болид тут же бы покинул пределы трассы или если бы сломалось что-то в рулевом, что не невозможно, похожая авария была бы неминуема».

Брюс и Пэтти полетели обратно в Британию через Себринг, где он начал викенд с победы, хотя досталась она ему нелегко. Бриггз Каннингем купил три Abarth во время своего «шопинга» в Европе, и Брюса уговорили погонять на одной из них перед 12-часовым марафоном, в котором он делил с Роджером Пенске Cooper Monaco, оснащённый двигателем от Maserati.

Abarth был быстр, 1000-кубовый двигатель с двумя верхними распредвалами обладал большой мощностью для своих габаритов, но мотор прилично так заходил за задний мост, и это был тот случай, когда «яйцо учит курицу». Брюсу совсем не хотелось гоняться, но он вышел победителем из 3-часовой гонки после битвы с Хансгеном на другом Abarth, выставленным Каннингемом, и Моссом на Healey Sprite.

В основной гонке Cooper Monaco оказался быстр, но, казалось, он проводил больше времени в боксах, чем на трассе: сначала проблемы с тормозными дисками, потом электрические, появившиеся из-за повреждения генератора, что подтвердилось, когда болид Cooper отбросило в тюки с сеном развернувшимся Corvette. В итоге Брюс и Роджер закончили гонку 5-ыми.

Однако Брюс чувствовал, что Monaco обладает огромным потенциалом и, оказавшись вновь в Англии, воодушевлял Джона Купера идеей гоняться на ней в таких гонках, как Ле-Ман и «1000 километров Нюрбургринга». Джон был заинтересован, а вот его отец, Чарльз, - нет. Тот факт, что Джек сейчас строил свой собственный болид, заставил Чарльза считать, что нанимаемые им гонщики должны оставаться только гонщиками и не участвовать в доводке, или точнее, в проектировании. «Я чувствовал, что со стороны Чарльза несправедливо было думать, что это они научили Джека всему, что он знал. Также как и неразумно предполагать, что без Брэбэма Куперы ни за что бы не сконструировали свои успешные болиды Гран При. Джон и Джек составляли потрясающую комбинацию, взаимно дополняя друг друга, но так получилось, что теперь всё будет несколько по-другому».

В Гудвуде в тот судьбоносный Пасхальный викенд, Брюс выиграл гонку для 4-цилиндровых болидов, а в главном соревновании квалифицировался на переднем ряду стартовой решётки рядом с Моссом и Хиллом, у которых были V8. Он финишировал вторым в Гудвуде, повторил этот результат в Эйнтри, где победу одержал Lotus Джима Кларка, а в Сильверстоуне закончил гонку "на хвосте" Иннеса Айленда, гонявшегося на заводской Ferrari V6.

Возможно, что Ferrari, на которой гонялся Иннес на самом деле предназначалась для Стирлинга до того момента, как его авария не положила конец всем таким договорённостям. В то время Брюс чувствовал, что Энцо Феррари пытался получить мнение другого человека по поводу этой машины, что ему нужно было сравнение с Филом Хиллом. «Феррари выяснил то, что любой из нас мог ему сказать, а именно: Фил Хилл был таким хорошим гонщиком, какого он только мог получить. Фил мог похвастаться целеустремлённостью и способностью сравняться с любым, но ему приходилось гоняться на плохих болидах».

Далее он изложил свою теорию о таланте, что вызывает интересное сравнение с нынешней ситуацией Ferrari-Шумахер. « Автоспорт – это не только гонщики или болиды, это комбинации «болид-гонщик». Более того, это комбинации «болид-гонщик-команда» и пилотаж гоночного болида на пределе и сверх него - это особенное искусство. Нервы тут ни при чём».

А пока этот аспект автоспорта мало изменился, сравните воспоминания Брюса о его команде с современной командой McLaren, которая "хвастается" штатом в 900 человек. « Завод в Сёрбитоне небольшой, и вся работа над болидами Ф-1 производится в цеху на небольшом участке, невдалеке от главных заводов. Три механика и два кузовщика составляют команду, которой помогают Джон Купер, Тони Мэггз и я, так что нас можно назвать чем угодно, только не командой с раздутым штатом...»

Первым этапом чемпионата мира 1962г. стал ГП Голландии в Зандфорте. Новый Cooper Брюса, оснащённый V8, был представлен до начала свободных заездов. Шасси было гораздо более простым и лёгким, и сначала и масло, и вода накачивались через трубки шасси. Старт сезона увидел ещё и демонстрацию командой Porsche их новых двигателей для Дэна Герни и Йо Боньера с горизонтальным расположением 8 цилиндров, но они, как и Cooper Брюса, были полностью оставлены в тени нового монокока Lotus 25. В этом было будущее дизайна Формулы-1, и Кларк сделал эту машину победительницей. Брюс был впечатлён узким очертанием этого Lotus. «Колин Чэпмэн уделил особое внимание тому, чтобы максимально сузить капот, и Джиму приходится поворачиваться боком, чтобы сесть в кокпит. Оказавшись там, он становится почти «невидимым» - зато это никак не мешает ему ехать быстро».

Может быть, Lotus и «украла» всеобщее внимание, зато Брюсу нравился звук, издаваемый его новым Cooper. « Отличительной чертой этого нового Cooper стал рёв изгибающихся вниз выхлопных труб, которые расходились от переплетённого трубного моста выхлопного трубопровода, созданного для нас Coventry-Climax».

Брюс квалифицировался на 2-ом ряду рядом со своим бывшим напарником Брэбэмом, который гонялся на клиентском Lotus в ожидании, когда его новый болид будет готов. У Брюса были проблемы с новой коробкой передач на его Cooper, и на прогревочном круге 4-ая передача отказала, но он умудрился приспособиться к этой проблемной ситуации и даже добрался до 2-ого места, когда полый вал в его коробке сломался. Первый этап, сход, на 15-ом круге. Грэхэм Хилл выиграл свой 1-ый ГП Чемпионата Мира в сезоне, который увидит 4 его победы и титул. Трэвор Тэйлор приехал вторым в своей первой гонке за рулём Lotus-Climax V8. Кларк, который изначально лидировал, тоже страдал от проблем с коробкой передач и дотянул до 9-ого места. Болиды Ferrari, доминировавшие прошлым летом, потерпели полное поражение от нового поколения болидов британских команд.

Следующая гонка Брюса стала полной противоположностью. Он гонялся за Джона Ожье и его команду Essex Racing team на Aston Martin DBR1 5-летней давности в гонке «1000 километров Нюрбургринга». Как было модно в то время, Пэтти и Брюс приехали в Германию на их Jaguar Е -класса в сопровождении напарников по команде Lotus Джима Кларка и Трэвора Тэйлора на Lotus Elite Джима и Тони Мэггза на его Ogle Mini Cooper. Пара из Lotus должна была гонять на радикальном новом Lotus 23, оснащённом первым 1,5-литровым двигателем Ford с двумя верхними распредвалами. Кларк создал гигантский отрыв на 1-ом круге, но проблема с выхлопной трубой в итоге положила конец его гонке. Брюс относился философски к шансам «престарелого» Aston, но был приятно удивлён.

«Не прошло много времени, как современный машины со свистом промчались мимо меня на начальных кругах и я "уселся" на 8-ой позиции, проходя круги с оговоренной скоростью и ожидая, что соперники самоустранятся, что они любезно и делали. Две Ferrari закончили гонку в деревьях, на другой отказал стартер, выведя тем самым Aston на 5-ое место, но согласно сложной классификационной системе, мы на самом деле шли вторыми позади Фила Хилла и Жендебьена на победившей Ferrari».

В Монако, следующем этапе Ф-1, Джон Купер решил перестраховаться после проблем с коробкой передач, которые их постигли в Голландии, и переделал коробку передач с 6-скоростной на 4-скоростную. «Благодаря своим коротким прямым, подъёмам, изгибам и узким поворотам, Монако является настоящей убийцей коробки передач, и чтобы не слишком напрягать коробку (и гонщика), мы решили, что будет лучше входить в поворот только с 3-мя переключениями передач вместо 5-и. Изумительно, но за гонку я переключил передачи всего лишь 600 раз!»

Это была 20-ая подряд гонка по знаменитым улицам княжества, и вновь стартовая решётка ограничивалась 16-ю болидами. Заводские команды автоматически получали два места; остальные должны были квалифицироваться. Однако британские команды пока ещё не получили полный комплект двигателей V8; первый гонщик в команде получал новый V8, а вот второй всё ещё вынужден был мучиться со старым 4-цилиндровым. В некоторых кругах предложили, что «старым» заводским болидам следует квалифицироваться вместе с остальными, но эту идею проигнорировали, так что 11 квалифицирующихся выехали на трассу побороться за оставшиеся 6 мест стартовой решётки. Болиды BRM и Lola щеголяли укороченными вздёрнутыми носами, возможно, предвидя завал, случившийся на старте.

Свободные заезды стартовали в четверг, и Lotus Кларка с BRM Грэхэма Хилла задали темп. В пятницу шёл дождь и ситуация не изменилась. В субботу хорошая, солнечная погода Лазурного берега вернулась. Хотя позиции всё ещё не изменились, времена пали. Кларк завоевал поул со временем 1:35,4, и хотя это дало ему рывок по внутренней к правой шпильке, это не обязательно была лучшая сторона стартовой решётки, учитывая что шпилька Gazometre Hairpin (сейчас поглощенная измененным Rascasse) находилась всего лишь в 200 ярдах (прим.пер. – 182,9м) впереди. BRM Хилла располагался посередине (1:35,8), а Cooper Брюса (1:36.4) на внешней стороне, а это значило, что, вероятно, у него была лучшая траектория для первого поворота. Бельгийский гонщик «Дикий Вилли» Майресс сбил всех с толку на «экстра» Ferrari, расположившись на втором ряду со временем, идентичным с Маклареновским. А вот «официальные», заявленные Ferrari гонщики Фил Хилл и Лоренцо Бандини оказались на далёком 4-ом ряду решётки со схемой 3-2-3. На самом деле Дэн Герни показал такое же время, как и Макларена с Майрессом. Гинтер занял пятый ряд на заводской BRM. Старт давал Луи Широн, выигравший ГП Монако на Bugatti в 1931г., да ещё и в 1950г. финишировавший 3-им на Maserati позади Фанхио и Аскари. Он достиг известности как гоночный директор и стартёр и изобрел свои собственные правила. Его обычная процедура состояла в следующем: поднять флаг за 30 секунд до старта и начать аккуратный обратный отсчёт, но в 1962г. флаг опустился до отчёта, что застало врасплох передний ряд. Майресс юркнул между Кларком и Хиллом, устремился вниз в Gazometre Hairpin, переборщил и его развернуло боком на пути Кларка. Джиму пришлось остановиться, а вот Брюс и Грэхэм проскочили.

Позади них царил хаос. Дроссель на BRM Гинтера заклинило на полной скорости после срыва со стартовой решётки, и миниатюрный американец протаранил группу машин, тормозящих в заблокированном первом повороте. Он сильно врезался в болиды Lotus Тэйлора, Тринтиньяна, Айленда и Porsche Герни и сломал свой собственный болид. Заднее колесо оторвалось, перелетело через барьер и смертельно травмировало одного маршала.

Грэгор Грант воспроизвёл этот хаос в своём обзоре в журнале «Автоспорт»: «Болиды столкнулись и разбросали тюки с сеном по всем направлениям. Колесо отлетело от BRM и сшибло гоночного маршала; Тринтиньян наехал на тюки с сеном, а Porsche Герни застряло из-за по меньшей мере двух машин. Кто-то въехал в "задок" Lotus Айленда, и носовая часть Lotus Трэвора Тэйлора оторвалась. Гонка закончилась для Тринтиньяна, Герни и Гинтера. Тэйлор быстро остановился в боксах, где ему убрали разбитую носовую часть. Несчастный болид Айленда выглядел так, будто термиты уничтожили заднюю часть, да и с протекающим топливным баком пришлось разбираться, прежде чем он смог вернуться в гонку, отставая после этого на 7 кругов».

А вот для Брюса гонка развивалась в гораздо более позитивном ключе. « Должно быть, Госпожа Удача посетила меня на старте, думается мне, потому что, кроме того, что пару раз возникла проблема с переключением передач, и спазма левой ноги от сильного торможения в маленьком кокпите, у меня вообще не было поводов для беспокойства. Джимми начал гонку с Lotus «V7», но когда замасленная свеча очистилась, он начал прорываться через пелетон, по ходу установив новый рекорд круга, до тех пор пока не оказался между моим Cooper и лидирующим BRM Хилла. На 55-ом круге я прошёл Джима, у которого отказало сцепление, и когда до финиша оставалось всего лишь 7 кругов, BRM Хилла остановился в клубах голубого дыма и луже масла. Это оставило меня впереди с 20-секундным преимуществом над Филом на Ferrari, который старался, как мог, догнать меня, и, претворяя в жизнь эту цель, сократил отрыв до 1,3 секунды, но я не «воспользовался» ни одной возможностью потерять свой Cooper на замасленной трассе на финальных кругах.

Когда до финиша оставалось 3 круга, Майк Барни и Джон Купер начали лихорадочно подавать сигналы на пит-табличках. Они измеряли отрыв моего Cooper от Ferrari на одной стороне боксов и поспешно раскладывали карточки с цифрами на табличку, чтоб я читал, проносясь мимо с другой стороны. Они работали быстро и на одном из кругов обронили карточки. Когда я разгонялся мимо них, Джон неистово пытался поднять карточки и поместить их на табличку. У меня было время расслабиться.

Фил всё ещё находился в 5 секундах позади. Я не думал, что он мог отыграть это отставание за два круга, и, держась своего темпа, я был уверен, что он на финише будет в двух секундах позади. Даже если бы он повис у меня на хвосте, всё равно на остававшейся половине круга обгонных мест не было. Особенно если я не собирался позволять ему совершить обгон! Когда я тормозил перед шиканой в последний раз, то не мог видеть Ferrari в своих зеркалах, но при входе в левый поворот Tabac появилась красная точка примерно в 200 ярдах позади. Я выиграл».

Финальные круги держали в напряжении, даже хотя и со слов Брюса выглядит, что они прошли спокойно и под контролем.

« Фил Хилл подарил публике потрясающий пилотаж в Гран При», - писал Пол Фрэр в издании «Автомобильный год». « Круг за кругом он сокращал преимущество Макларена, до тех пор пока разница между ними не составила 3 секунды – и оставался один круг. Возбуждение было неимоверным. Макларен сохранял спокойствие, даже несмотря на то, что Хилл отыгрывал время на том самом последнем круге. Когда они рванули к клетчатому флагу, Cooper оставался впереди и новозеландец «сделал» американца на 1,3 секунды – после 190 миль (прим.пер. – 305,9км) тяжёлой гонки!» Только 6 болидов добрались до финиша.

Я теперь официально числился в штате Макларена как его первый работник и ездил на гонки на Mini Cooper Брюса, тогда как он водил свой Jaguar Е-класса. Он любил тот Jaguar, который, определенно, выглядел как гламурное средство передвижения для гонщика Гран При, но это была очень ранняя модель, и она была страшно ненадёжной.

Воодушевлённый успехом моего босса, и, возможно, подбодрённый бокалом или двумя победного шампанского, я спросил симпатичную американку в баре «Отеля Европы», не позаботится ли она о напитках и ужине, и, вероятно, упомянул несколько раз, что работаю на победителя гонки. А она меня послала.

Из Монако мы поехали в Спа. Две трассы отличались, как небо и земля. Улицы княжества были невероятно узкими, тогда как повороты Спа-Франкоршам, тогда составлявшей 8,76миль (прим.пер. – 14км) - очень быстрыми. Спа выявила разницу в темпе между 1500-кубовой формулой и бывшими 2500-кубовыми болидами. Рекорд круга Джека Брэбэма -3:51,9 - установленный в гонке 1960г. с 2,5-литровым Cooper всё ещё держался. Поул-позиция Грэхэма Хилла на BRM V8 в 1962г. составила 3:57,0. Брюс расположился рядом с ним, на переднем ряду, на Cooper со временем 3:58,8, а Трэвор Тэйлор, который ранее ни разу не гонялся в Спа, на «старом» Lotus 24 оказался третьим с временем 3:59,3. Он стал быстрейшим в первый день свободных заездов! А где же был Джим Кларк? Его двигатель Climax V8 отказал в первый день, и ему пришлось ждать, пока не пришлют новый, который прибыл как раз к гонке. Лучшее время Джима на Lotus 24(со своим «старомодным» шасси) его напарника – оказалось достаточно хорошим только для середины пятого ряда стартовой решётки.

День гонки сложился иначе. Хилл умчался со старта, Брюс находился в слипстриме позади него, но не прошло много времени, как Тэйлор и местный гонщик Майресс на Ferrari прошли его. Они шли «носовой частью к хвостовой» и бок о бок, когда лидирующий BRM настигли проблемы с зажиганием. Воспоминания Брюса о Майрессе двухнедельной давности в Монако сделали его осторожным. « Если намечалась авария, у меня не было никакого намерения в ней участвовать, так что я держался на безопасном расстоянии в 20 футов (прим.пер. – 6м). Джимми гнал так, как будто взялся за дело серьёзно и прошёл нас троих в борьбе за лидерство, которое ни разу не уступил, а вот моя гонка закончилась, когда расшатался подшипник большой головки шатуна».

Поломка в двигателе, возможно, сослужила Брюсу услугу. Возвращаясь обратно в боксы, он наблюдал, как Тэйлор и Майресс завязли в сражении на высоких скоростях. И удивлялся темпу Тэйлора – гонщика, никогда ранее не гонявшегося на этой страшной, быстрой трассе. Тэйлор не уступал и дюйма бельгийцу, жаждущему впечатлить домашние трибуны. Когда до финиша оставалось 7 кругов, Брюс увидел в миле позади столб дыма, поднимающийся над трассой. «Дикая парочка» сцепилась, в результате чего Lotus снёс телеграфный столб, а Ferrari оказалась в положении верх дном и в огне. Невероятно, но Майресс отделался небольшими ожогами и синяками, а единственной травмой Тэйлора стала небольшая рана на запястье от ободравшегося ремешка часов, когда он поспешно выбирался из повреждённого Lotus.

Тем временем Джим Кларк, умчавшийся со старта, одержал победу в гонке, средняя скорость в которой составила 131,9 миль/час (прим.пер. – 212,4км/ч). Он ещё и побил рекорд круга, его лучшее время оказалось на 1,4 секунды быстрее, чем поул-позиция Хилла! Это был 17-ый Гран При Джима и его первая победа. Легенда Кларка началась.

Следующей гонкой в календаре Брюса стал Ле-Ман. Он гонялся на 4-литровом переднемоторном Cunningham Maserati, который тестировал ранее в том году, но до финиша добраться не удалось: отказал поршень, когда Хансген находился за рулём в предрассветные часы.

Гран При Реймса, проводимый Автомобильным Клубом Шампани, следовал на следующей неделе, и по непонятной причине незачётная гонка была назначена на неделю раньше официального ГП Франции в Руане. Опыт научил команду Cooper, что темп в гонке важнее, чем времена свободных заездов, так что они предоставили команде Lotus наматывать «шампайные» круги, а вместо этого забрали болиды Cooper обратно в город, в гараж, чтобы подготовить их к гонке.

« Реймс всегда сильно сказывается на машинах, ведь мотор ревёт при полном открытом газе почти 4 мили из пяти и есть две медленные шпильки, чтобы устроить тормозам и коробке хорошую проверку».

Брюс квалифицировал свой болид на втором ряду стартовой решётки, прямо позади Джимми на поуле, и чувствовал себя идеально расположенным, потому как мог «сесть на хвост» быстрейшего Lotus. Но всё сработало не так, как предполагалось.

« Чем тщательнее ты строишь планы, тем легче они рушатся. Джимми плохо стартовал. Я не мог в это поверить. Предполагая, что он хорошо стартует и чтобы быть уверенным, что окажусь у него прямо на хвосте, я атаковал на старте. С почти остановившимся передо мной болидом Lotus и моими дымящимися задними шинами, мне пришлось несладко в попытке увильнуть от Джимми и умчаться с пелетоном».

Если бы я сохранил копию реймской газеты, вышедшей на следующее утро! Предприимчивый фотограф находился над стартовой решёткой, и его фотография на первой странице запечатлела, как Брюс стоял почти боком на втором ряду, с дымящимися покрышками, когда пытался увильнуть от Lotus! Он спас ситуацию и смог на том первом круге отправиться в погоню за Сёртисом на лидирующей Lola.

Ситуация улучшилась. «Когда Джимми проехал мимо - мы в это время с ускорением двигались вверх по высокому холму, за которым следовал спуск (ставший скучным, ведь на старых 2,5-литровых болидах он проходился на скорости в 180 миль/час (прим.пер. - 289,9 км/ч)), где мы достигали отметки почти в 160миль/час (прим.пер. – 257,6 км/ч), - я устроился позади него. За круг он прилично оторвался от пелетона, но одна вещь портила оба наших расчёта: Джон Сёртис находился в паре сотен ярдов впереди на своей Lola, отрывался на полсекунды, или около того, на каждом круге, и ехал сам по себе, и не было никого сзади, кто мог бы воспользоваться его слипстримом».

Ситуация ухудшилась. Джимми вскинул руку вверх и исчез в боксах со сгоревшей верхней крышкой радиатора, так что Брюс остался один, теряя время относительно Сёртиса и Lola. Он знал, что догоняющее трио из BRM Хилла, Lotus Брэбэма и UDT-Lotus Айленда будет «подтягивать» друг друга к нему благодаря слипстриму и, когда они прибыли, то устроили потрясающую дуэль на полном газу, когда позиции менялись на всех участках трассы. Вот тут-то и новая 6-скоростная коробка передач Cooper показала своё преимущество.

«В то время, как другие переключались на высшую передачу на своих 5-скоростных коробках, я мог держаться на своей 5-ой передаче, что дало мне ощутимое преимущество на прямой. Мой Climax V8 работал превосходно, и я не накручивал обороты более отметки в 8500об/мин. Три или четыре раза мы проезжали мимо боксов бок о бок, мчась в долгий, быстрый правый поворот. По крайней мере два раза Грэхэм и я входили в поворот вместе. Я думал, что он на мгновение отступит и усядется позади, но он на протяжении всего времени оставался на внешней части. Грэхэм вселял веру в моё суждение».

Сёртис сошёл после 26 кругов, что значило: эта группа борется за лидерство. Брюс решил поэкспериментировать с тормозными путями на случай, если всё сведётся к схватке на последнем круге, но это ему аукнулось на 33 круге. « Входя в шпильку Muizon я затормозил очень поздно, с силой нажав на педаль, но когда добрался до той части трассы, где обычно тормозил в повороте, я был всё ещё слишком быстр. Я нажал на педаль ещё сильнее, и переднее правое колесо заблокировалось с дымом из-под шины. Вместо того чтобы рисковать разворотом в попытке выпутаться из этой ситуации, я выровнял колесо и устремился по объездной дороге. К счастью, там был другой путь за поворотом, который представлял собой просто закруглённую секцию дорожной развязки. Он служил полезным и нестандартным выходом, для тех, кто угодил в неприятность – а я как раз и находился в такой ситуации! - но Грэхэм и Джек умчались уже на сто ярдов. В следующий раз, проезжая мимо боксов, я мог видеть подавленность в стане Cooper....»

Брюс был нацелен на то, чтобы реабилитироваться за свою ошибку. «Когда до финиша оставалось всего лишь 5 кругов, я выкладывался по полной. Немного напрячь технику - стоило того, и я начал использовать дополнительные 300 оборотов, раскручивая двигатель до 8800 об/мин между переключениями передач. С теми дополнительными оборотами я мог снимать по секунде с круга и пересёк финишную черту с 5-секундным преимуществом».

У Дениса Дженкинсона, как обычно, был свой собственный взгляд на гонку, которая, по его мнению, была «обесценена» отсутствием болидов Ferrari и Porsche. О тех финальных кругах он написал в «Мотоспорте»: «Это всё было очень увлекательно, но в каком-то смысле не могло восприниматься слишком серьёзно, ведь все болиды были зелёными и трое гонщиков представляли собой приятных, дружелюбных парней, получающих удовольствие от гонки. Но у них не было стимула совершить что-либо героическое или отчаянное, так, как мы увидели в 1961г., когда Боньер, Герни и Багетти находились в похожей ситуации, а конец гонки уже маячил впереди. Три «товарища» не теряли время попусту, Макларен показал время 2:24,8 на 44-ом круге, со средней скоростью 206,387 км/ч(приблизительно 128 миль/час), и это вывело остальных двоих из его слипстрима. На 47 круге Грэхэм Хилл показал 2:24,0, лучший круг гонки, и на 48 круге ситуация стабилизировалась, потому как Макларен лидировал, опережая Хилла на 5 секунд, а Брэбэма - на 9».

Брюс «сделал» двух гонщиков, которые потом выиграют пять чемпионских титулов на двоих.

«Той ночью шампанское лилось рекой и состоялся шумный ужин в «Кафе де ла Пэ» с битвой булочками и кусками сахара между столиками команд Cooper и Brabham. На следующее утро Джон Купер нашёл заводской минивэн на тропинке меж двух деревьев, и понадобилась помощь нескольких озадаченных французов, чтобы «вызволить» машину».

Я думаю, это был тот самый ресторан, который стал свидетелем того, как команда Cooper ужинала по одну сторону элегантной стеклянной перегородки, а настолько же шумная команда Брэбэма по другую. Когда большой поднос с жарёной картошкой был внесён, Джон Купер выхватил его из рук официанта, взобрался на стул и опрокинул содержимое на другую сторону. Понадобилось некоторое время для супруги Джека, чтоб убрать чипсы из волос... и увидеть во всём этом забавную сторону.

Это было до того, как большие деньги пришли в Формулу-1 и гонки стали профессиональными и серьёзными. Не удивительно, что я рассматриваю 60-ые как Старые Добрые Времена. Они такими и были. Ужины после гонок в отеле «Хоутел де ла Вилле» в Монце стали легендой, они заканчивались «генеральными битвами» - с метанием булочек между командами Cooper и Lotus, которые обе останавливались в этом отеле. Кажется, сейчас трубно поверить, что когда ужин заканчивался и соответствующее количество итальянского вина было выпито, большие, тяжёлые столы опрокидывались, чтобы сформировать баррикады, а официанты смотрели, как сумасшедшие англичане швырялись булочками друг в друга. Иногда они приходили с дополнительными батонами в качестве «боеприпасов», а главным «снарядом» становился батон, предварительно обмакнутый в вине для веса, полёта и впечатляющего результата. Джон Купер и Колин Чэпмэн, часто сражавшиеся вместе со своими механиками, радостно оплачивали все счета за уборку на следующее утро при отъезде. Может, это звучит как ранняя версия "околофутбола", но владелец отеля был всегда на их стороне, так как счета оплачивались в понедельник утром, и заверял владельцев команд, что номера будут ждать их на следующий год....

Гран При Франции в Руане в 1962г. стал "бешеной" гонкой. Porsche пропустили Спа, но вернулись обратно, в Руане, вероятно, решив свои проблемы. Энцо Феррари, напротив, решил, что его команда не будет принимать участие в гонке (он иногда так делал), так что действующий чемпион мира Фил Хилл прибыл во Францию в качестве зрителя. То были времена «гибких» решёток до тех пор, пока не пришёл Берни Экклстоун и не гарантировал стартовую решётку организаторам гонок.

Руан был новой трассой для большинства гонщиков. 3,9-мильная (прим.пер. – 6,28км) трасса Les Essarts в последний раз использовалась для болидов Гран При в 1957г., когда Фанхио выиграл на Maserati 250F со средней скоростью 100,02 миль/час (прим.пер. – 161км/ч) , его гонка была запечатлена на классической фотографии журнала «Мотоспорт», где он мчится с контролируемым заносом по поворотам вниз по склону после боксов.

В 1962г. Джим Кларк завоевал поул-позицию со временем 2:14,8 на своём лёгком 1,5-литровом Lotus. BRM Хилла был вторым, а Брюс (будучи всё ещё в хорошей форме), стартовал третьим. Гонка Макларена чуть было не закончилась, когда 4-ая передача отказала, когда он входил в шпильку на подъёме. Его развернуло, болид зацепил обочину и шасси сломалось. Однако Брюс всё ещё думал, что, возможно, стоит поднажать и выложиться по полной, несмотря на странное поведение болида, на случай если будут сходы соперников. Этот план окупился, так как он продержался до конца гонки, финишировав на 4-ой позиции. Дэн Герни был счастлив завоевать для Porsche их первую победу в Гран При... и свою тоже. В этой гонке французские жандармы по какой-то непонятной причине стояли стеной и заблокировали въезд на пит-лэйн в конце гонки. Lola Сёртиса приехала, «прихрамывая», чтоб заехать в боксы и остановиться, но его буквально заставили свернуть в сторону, обратно на трассу. В свою очередь Тринтиньяну прошлось сворачивать в сторону, чтоб увернуться от Сёртиса, но его буквально переехал Lotus Трэвора Тэйлора, который заканчивал гонку на скорости. В очередной раз Трэвор вышел целым и невредимым из ужасной аварии, в которой оба болида лишились колёс.

Британский Гран При в Эйнтри ознаменовался первой колонкой Брюса «Из кокпита» в журнале «Автоспорт». Это был исторический момент: впервые гонщик реально писал для читателей. Колонки стали невероятно популярными.

Страничку Брюса в том августовском выпуске 1962г. украшала фотография Пэтти Макларен, Паулы Купер, Бева Джейна и Гэйл, невесты Тони Мэггза, все сидящие высоко на скамейке в боксах, занятые секундомерами и графиками кругов. Там также была помещена фотография ухмыляющегося Джима Кларка, с его плоской кепкой, надетой залихватски задом наперёд. Крайне важная первая глава гласила: «Ливерпульцы говорят, что если ты можешь увидеть конец трибун Эйнтри из боксов, то дождь пойдёт через полчаса, а если ты не можешь увидеть трибуны, то значит, дождь уже идёт. Однако в день Гран При Великобритании, это было не совсем так и хотя дождь шёл неподалёку, трасса была сухой во время гонки».

Мы могли перенести читателя прямо на стартовую решётку – это было что-то похожее на телевизионный обход стартовой решётки Мартином Бранделом в наши дни. Инцидент на стартовой решётке за 10 минут до старта вызвал всеобщий смех. Чтобы пилоту было легче забираться в кокпит, руль в болиде Porsche сделали съёмным, похожим на прямое спицованное колесо. Рулевое колесо Дэна Герни с большой крыльчатой гайкой лежали на носу его Porsche, и смеха ради Джимми Кларк «одолжил» руль и гайку и исчез в толпе. Он бросил мне гайку и передал руль кому-то другому и долгое время никто – меньше всех Дэн – не знал, где находится «баранка» его Porsche. Бедный Дэн был очень взволнован этим, но когда вверх подняли табличку, указывающую, что до старта осталось 5 минут, мы сжалились над ним и вернули ему его рулевое колесо».

В команде Cooper царила паника в полночь перед первым днём свободных заездов в Эйнтри, когда мотор в транспортёре взорвался на шоссе М1. «Транспортёр был привязан к круглосуточной сервисной станции, и телефонный звонок раздался на базе Cooper в Сёрбитоне в 5 утра. Вереница минивэнов и трейлеров приложила усилия «Гулливера и лилипутов», чтоб доставить мой болид и оборудование в Эйнтри к перовой части свободных заездов. Механики Аткинса были разбужены, и их транспортёр был одолжен, чтобы доставить на трассу другой заводской V8, запасной 4-цилиндровый болид и запчасти».

В той первой колонке мало было рассказано об участии Брюса в гонке. На самом деле, мы, похоже, забыли упомянуть, что он финишировал 3-им. Макларен показал такое же квалификационное время, как и BRM Хилла, что расположило его рядом с ним на втором ряду. Кларк оторвался от пелетона и выиграл, как и хотел, у Lola Сёртиса и Cooper Брюса.

Та первая колонка закончилась историей о том, как гонщики посетили Блэкпул на следующий день после гонки. « Полдень мы провели, осматривая холодные пляжи английской «Ривьеры», залы для игры в бинго и анатомические ужасы в галерее восковых фигур, а когда возвращались обратно, Lotus Elite Джеймса Кларка был остановлен полицейской машиной, якобы за езду на скорости в 31 миль/час (прим.пер. – 49,91км/ч) в районе с ограничением скорости. После лекции об опасностях скорости, констебль, после идеально выдержанной паузы, гордо закончил отчитывать нас, сказав: « Вы молодые парни на быстрых спортивных автомобилях не осознаёте опасностей скорости...»

ГП Германии в Нюрбургринге начался плохо для Грэхэма Хилла, который разбился во время свободных заездов, когда переехал большую телевизионную кинокамеру, лежавшую посредине трека. Она была установлена на Porsche де Бофора, но упала, когда треснули крепления. Брюс находился прямо позади BRM. « Я устремлялся вниз в Fuchsrohre, когда облако пыли предвестило неприятности, и я с силой ударил по тормозам, остановившись чуть дальше наверху холма, чтоб заметить находящихся практически вне поля зрения Грэхэма и, BRM позади ряда деревьев. Болид вынесло за пределы трассы и отбросило на 200 ярдов вниз (прим.пер. – 183м) в канаву, где он скатывался всё дальше и дальше в заросли кустарника. Если бы я оказался хоть немного ближе к Грэхэму, то, вероятно бы, пропустил предупреждающее облако пыли, поймал бы масляное пятно и присоединился к нему в канаву».

День гонки был отчаянным. Он начался туманом и дождём, и дела ухудшились, когда Брюс понял, что сумку с его шлемом украли, и ему пришлось одолжить эту часть экипировки у других гонщиков. Приятель-новозеландец Тони Шелли одолжил ему шлем. Также ранее Брюс потерял своё портмоне, в котором находились все его документы, касающиеся гонок. Оно, очевидно, будучи выброшенным в реку, было возвращёно спустя несколько месяцев. Организаторы немецкой гонки почтой отправили его Брюсу. Макларен закончил на 5-ом месте гонку, которую выиграл Грэхэм Хилл, в награду за свои несчастья перед гонкой.

После смертельной аварии фон Трипса в прошлом году на ГП Италии в Монце использовалась только дорожная часть трека, без профилированной секции, и для Брюса - который начал гонку со второго ряда - это была феерия слипстрима. «Для меня гонка стала долгим сражением, или лучше, - серией сражений. Сначала с Дэном Герни на Porsche, и хотя мы старались «дотянуться» до лидирующего трио из Хилла и Гинтера на BRM и Сёртиса на Lola, мы не произвели никакого впечатления. Нас вскоре настигла ревущая группа болидов Ferrari и Lotus, возглавляемая Иннесом Айлендом на его UDT-Lotus, но он находился в круге позади из-за пит-стопа и играл на своего напарника Мастена Грэгори. Дэн и я не могли одолеть их, так что мы присоединились к ним. Какое время! Пилотирование в такой плотной группе требовало постоянной бдительности. Отлетающий гравий и постоянный грохот от выхлопных труб сделали мою ситуацию довольно некомфортной, в добавок к тому факту, что я забыл надеть свои затычки для ушей и был почти оглушён.

« Временами я оглядывался вокруг и видел, как Ferrari с рёвом неслась по одну сторону от меня, а по другую - Porsche, выходящую из моего слипстрима. На следующем круге я уткнулся в Cooper Тони Мэггза, затем в Porsche Боньера. В какой-то момент, проезжая мимо боксов, я взглянул на сигнальную табличку, проверил свои показатели, затем посмотрел в левое зеркало, ожидая увидеть Дэна, так как я сместился вправо, чтобы пропустить его. Но его там не было! Единственным местом, где он мог быть - это справа от меня, и он там был. Бедный Дэни. Я чуть было не отправил его в стену».

Ferrari заявила пять болидов на свою домашнюю гонку в Монце, но несмотря на это и на их доминирование в предыдущем году, они остались в тени двух BRM и одного Cooper. На последнем круге Хилл и Гинтер шли намного впереди; Вилли Майресс, оправившийся от своего столкновения в Спа, обошёл Брюса по внутренней, чтобы завоевать третье место. Но Брюс «вернул должок»: находясь в слипстриме от Ferrari на протяжении того последнего круга, он обогнал Вилли в последнем повороте и удержал своё преимущество до клетчатого флага.

Джим Кларк начал гонку с поула, но сошёл из-за сломавшейся коробки передач, и, соответственно, не заработал очков. Это значило, что третье место Брюса подняло его на вторую строчку в личном зачёте чемпионата мира. На счету Грэхэма Хилла числилось 36 очков, Брюса -22, Джима-21, а Сёртиса – 19. «Летя самолётом домой, мы просчитывали возможные комбинации очков на оставшиеся две гонки, и я обнаружил, что даже если я выиграю обе гонки, а Грэхэм не финиширует ни в одной из них, он всё равно выиграет, имея преимущество в 1 очко». Только 5 лучших результатов засчитывались, так что титул разыгрывался между Кларком и Хиллом. Случилось так, что Брюс занял третье место в Уоткинс-Глене, и это значило, что судьба титула решится во время финальной гонки сезона, Гран При ЮАР, в Ист-Лондоне (прим.пер. -город на юго-восточном побережье ЮАР). Оно проходило очень поздно – 29 декабря - так что мы заполнили это время гонками в Америке и Австралии.

Эти гонки, в самом деле, ознаменовали начало команды McLaren. Брюс купил шасси Cooper Формулы-1 у Томми Аткинса, а Гарри Пирс и Волли Виллмотт оснастили его 2,5-литровым двигателем Climax для тестов перед дебютом в Гран При Австралии в ноябре. Вырезка из новозеландской газеты о зарождающейся команде Брюса, анонсировала, что мы все новозеландцы и все моложе 25. Мне было 23, Волли 21. «Как секретарю, Янгу приходится иметь дело с огромным количеством писем болельщиков, которые Макларен получает со всего мира. Ему также приходится постоянно иметь при себе от 500 до 600 автографов Макларена». И они все были подписаны Брюсом. Если бы я сохранил несколько! Они теперь продаются по 200-300 фунтов за штуку. То были времена, когда если ты писал гонщику, то знал, что подписанная фотография, которую ты получал в ответ, гарантированно была с настоящим автографом. Сейчас всё не так определённо; я точно знаю, что Айртон Сенна нанимал журналиста, чтобы тот подписывал вместо него гору присланных болельщиками открыток.

Далее в газетной статье было написано: «Янг также занимается бронированием билетов для команды, наряду со своими обязанностями по связям с общественностью как менеджер Макларена. Волли Виллмотт совершил, вероятно, один из самых головокружительных подъёмов среди всех механиков Гран При. Он провёл своё ученичество в Тимару и часто гонялся на Cooper 500 в соревнованиях клуба Южного острова. Он уехал в Австралию в начале этого года (1962) на двухнедельный отпуск. Виллмотт никогда прежде не видел 2,5-литровый двигатель Cooper-Climax, но над болидом Ангуса Хислопа понадобилась срочная работа перед гонкой. Виллмотт удивил всех, когда вскрыл двигатель и коробку передач и установил новые поршни, и всё это за одну ночь, а утром Cooper работал идеально. Макларен был впечатлён знаниями и способностями молодого механика и, как результат, Брюсу удалось устроить Виллмотта на работу в гараж Аткинса в Англии».

Новый спортивный Cooper Monaco был отправлен в Калифорнию для гонок в Риверсайде и Лагуне Секе, и Брюс с Пэтти полетели в Уоткинс-Глен на ГП США, а оттуда в Калифорнию. Рейс TWA(прим.пер. - Trans World Airlines – в прошлом одна из крупнейших авиакомпаний США) из Нью-Йорка в Лос-Анжелес оказался весёлым. Летели пятеро из нас – Брюс и Пэтти, Джон Купер, Майк Барни и я - и три других пассажира в эконом - классе Боинга 707. Вот и всё - восемь пассажиров в целом эконом классе. Твист находился на пике моды в Британии, и стюардессы настояли на том, чтобы мы их научили его танцевать. Это был запоминающийся полёт. Когда мы покинули самолёт, наши чемоданы были набиты алкоголем в мини-бутылочках. Видимо, на каждый рейс предоставлялся набор алкогольных напитков, и как-то мы не успели выпить наши. Одна из стюардесс была любительницей автоспорта, и мы пригласили её в Риверсайд. Она сказала, что будет водить голубой Chevrolet, так что мы оставили билеты на входе с инструкцией, что они предназначены для девушки на голубом Chevrolet. Утром посреди гонки, пришло сообщение в боксы от охранника. Я вышел посмотреть и увидел плачущую девушку, которая не могла получить свои билеты. Я спросил, где же её Chevy. О, она забыла приехать на Chevy. Вместо этого она приехала на своём Cadillac-кабриолет....

У Cooper Monaco появились проблемы при прохождении технической инспекции в Риверсайде, потому что на нём не было ремней безопасности. Джон пытался объяснить, что гонщики в Европе – мужчины, которые презирают такие сентиментальные излишества по безопасности, сказав, что все знают, что безопаснее быть выброшенным из машины во время аварии. Но это не возымело никакого эффекта. Нет ремней безопасности – нет гонки. Джон решил проблемы так, как мог только он. Он схватил кусачки, срезал ремни из арендованной машины и припаял их к нижним поперечным балкам шасси кокпита. Так что: ремни на месте – машина прошла проверку....

В мероприятии Роджер Пенске выиграл обе гонки – и все призовые деньги – на своей очаровательной, лёгковесной спортивной машине, которая базировалась на том Cooper Формулы-1, который Уолт Хансген разбил в Уоткинс-Глене в 1961г. Брюс впоследствии купил эту машину и оснастил её двигателем Oldsmobile V8, и она стала основой превосходства Макларена в гонках спортивных машин. На что напрашивается два вопроса: а) почему Джон Купер не скопировал идею Пенске, раз она, в конце-то концов, была основана на его болидах Cooper Формулы-1 и б) почему Пенске не сделал то, что в конечном итоге сделал Брюс, т.е. заменил 2,7-литровый мотор Coventry-Climax американскими V8? Никто не знает.

Победа Роджера стала очевидным плюсом для Брюса. Перед гонкой в Риверсайде Брюс и Роджер заключили сделку. Тот, кто выигрывает, будет оплачивать шумную вечеринку в Лас-Вегасе. « Перспектива выполнения условия сделки ни разу не побеспокоила меня, так как мне ни разу не «засветило» лидерство, а с его деньгами , мне не следовало беспокоиться, что это доставит Роджеру много хлопот...» Гостеприимство Пенске окупилось за счёт его огромного выигрыша за игровыми столами.

Команда полетела в Мехико на незачётную гонку, начало которой было ужасным: Рикардо Родригез разбился во время свободных заездов. Это была его домашняя трасса, которая впоследствии будет названа в его честь. Рикардо гонялся весь сезон в качестве заводского гонщика Ferrari, но когда команда решила не участвовать в гонке в Мехико, он договорился об участии в ней за рулём Lotus-Climax V8 Роба Уолкера. « Рикардо был другом для всех нас. За его шарм и то, каким он был вне трассы, он был любим всеми, кто его знал. Его способности на трассе заставили нас его уважать. В возрасте всего лишь 20 лет, у него за плечами было больше гоночных миль и побед, чем у большинства мужчин, которые были старше его в два раза».

Это был первый опыт выступления для всех остальных пилотов на этой трассе, которая, как надеялись организаторы, примет гонку чемпионата мира в следующем году. Брюс был заинтригован. « В конце главной прямой находился поворот, на всём протяжении которого, казалось, было написано: «А теперь попробуй пройти этот!». Это поворот с уменьшающимся радиусом; другими словами, он становится уже по мере его прохождения, а потом внезапно поворачивает влево! Это был такой тип поворота, которым Стирлинг наслаждался бы....» Интересно, что Мосс не участвовал в гонках весь сезон, но всё же именно это имя выбрал Брюс при оценке этого поворота.

Роджер Пенске принял участие в мексиканской гонке на UDT-Lotus и чтобы доказать своё преимущество, если и нужны были доказательства его гоночного таланта, квалифицировался 5-ым прямо позади Брюса на заводском Cooper и впереди Брэбэма, Айленда, Сальвадори, Грэгори и других.

Старт стал хаотичной смесью задержек, перегревающихся болидов, дыма и языков пламени. Когда флаг упал, мало что изменилось. Джиму Кларку заменили разрядившийся аккумулятор на стартовой решётке. Потом он догнал пелетон и захватил лидерство...... до тех пор, пока не получил чёрный флаг за запуск с толчка. Показав свой талант в стратегии, Колин Чэпмэн зазвал Трэвора Тэйлора, ехавшего на 3-ем месте, Джим сел в его болид, вернулся в гонку – всё ещё на 3-ей позиции – и выиграл! Брюс сошёл из-за поломки в моторе, но у всех остались хорошие воспоминания от мексиканской гонки, несмотря на всю ту неразбериху.

«На подиуме Джима наградили аплодисментами, которые он заслужил, и оба, Джим и Джек, оказали надлежащую честь очень женственной кинозвезде, раздававшей кубки, но сделали это немногословно, если вы понимаете, о чём это я. Я надеюсь, гонка в следующем году будет включена в Чемпионат Мира, чтобы нам всем пришлось вернуться обратно», - написал он.

Двумя неделями спустя команда находилась уже на западном побережье Австралии, готовя к гонке и новый Cooper, и Mini Cooper, на которой местные агенты BMC попросили Брюса погонять в отдельном состязании. Mini Cooper был любимцем Брюса, и он с Уолли уже подготовил один такой «горячий» и кораблём отправил его в Новую Зеландию на тамошнюю серии. До того, как отправиться в Окленд, Mini Cooper пребывал в Перте и не был толком настроен, как подобало этой машине, однако всё ещё являлся новинкой и мы получали удовольствие ночью, когда поддразнивали парнишек на Holden на светофорах, а затем вырывались вперёд, оставляя их в клубах дыма.

Брюс восхитил агентов Mini Cooper и удивил публику, финишировав на дерзком 6-ом месте позади Jaguar Е-класса, Ford Galaxie, Lotus Elite и парой «горячих» Holden.

Для Брюса ГП Австралии начался с кражи: кто-то украл ящик с инструментами у команды из багажника прокатной машины, пока она стояла на паркинге у мотеля. После поисков полиции и коротких экстренных сообщений по радио, инструменты были мистическим образом возвращены, оставлены под деревом в местном парке. Потом Брюс вылетел за пределы трассы во время свободных заездов, в результате чего было помят "нос" болида, но за ночь всё починили. Брэбэм также привёз свой болид для гонки, и он с Брюсом легко показали быстрейшие времена на 2-мильной (прим.пер. – 3,22км) трассе Кавершэм. Джека всё ещё преследовали проблемы с двигателем, несмотря на то, что во время свободных заездов он уже спалил два мотора и стартовал в гонке только благодаря тому, что Брюс одолжил ему свой запасной 2,5-литровый Climax. Временами в гонке Брюс, возможно, сам удивлялся своей щедрости, так как дополнительные обороты, доступные с меньшим мотором, наряду с жаждой Брэбэма выиграть свой «домашний» Гран При, значили, что Джек находился в выгодной позиции. Но это длилось не долго.

« Джек выбыл из гонки довольно жёстким способом. Я переборщил, и меня развернуло за 10 кругов до финиша, и пока меня вращало по кругу в зарослях кустарника мне на ум приходили мысли: «Эх, если бы у меня не случился разворот....», но, к счастью, я оказался на трассе в нужном направлении и перешёл на первую передачу, чтобы вернуться в гонку, как раз перед тем, как Джек появился в поле зрения. Он, должно быть, стал несколько излишне тревожиться, когда увидел, насколько сильно сократился отрыв, но, к сожалению для него – и к счастью для меня – он сцепился с более медленной машиной и разбил переднюю часть своего болида при ударе о ряды покрышек».

Моё главное воспоминание о Кавершэме касается австралийских мух. Они были ужасны! Постоянно садились на лицо. Ты не посмел бы открыть свой рот, в противном случае они оказались бы там. Нам приходилось либо наносить спрей против насекомых, который был почти таким же неприятным, как и сами мухи, либо носить маску как у Одинокого Ковбоя. Было приятно вернуться обратно в Новую Зеландию, чтобы провести часть своего свободного времени дома.

Однако для Брюса отдыха выдалось немного, так как перед Рождеством ему пришлось лететь в ЮАР. Он остановился сначала у Тони Мэггза в Претории перед тем, как проехать 800-миль (прим.пер. – 1288км) до Ист-Лондона, исторического прибрежного дома Гран При ЮАР. Брюс с нетерпением ждал сёрфинга и солнца, но во время той длинной дороги он заболел и провёл три дня в кровати с ужасным гриппом и встал с постели прямо к первой сессии свободных заездов. Команда Cooper опробовала V-образный радиатор в попытке получить преимущество на длинных прямых, но он выглядел ужасно, выступил ещё хуже и от него отказались. До появления аэродинамических труб и проектирования с помощью компьютера, было не редкостью, когда «езда в слипстриме» на самом деле увеличивала лобовое сопротивление.

И гонка, и титул разыгрывались между Джимом Кларком и Грэхэмом Хиллом, и для последнего всё не выглядело хорошо. « У Джимми стояла система впрыска топлива на его Lotus, и хотя она доставляла ему некоторые проблемы из-за осечек, но всё равно работала довольно хорошо. Грэхэм рассказывал «байку», как он спокойно себе мчался вниз по прямой на своём BRM..... и был оставлен позади Кларком, ехавшим с 7-ю цилиндрами! Он был сильно удручён этим.

На счету обоих гонщиков числилось по три победы в Больших Призах, но дополнительные два вторых места Хилла ставили его в лучшее положение по тогдашней системе, когда в зачёт шло 5 лучших результатов. Факт состоял в том, что если Кларк выигрывает гонку, то ему достаётся титул. Но если Кларк финиширует на любом месте, кроме первого, то Хилл становится чемпионом 1962г. даже в случае своего схода.

Болиды взвесили перед гонкой: Lotus Джима как раз вписывался в норму в 990кг, BRM Грэхэма был «тучным» - 1115кг, а Cooper с системой впрыска топлива оказался ещё более тяжёлым – 1140кг.

« Перед гонкой нам пришлось «подвергнуться тяжёлым испытаниям» во время парада пилотов на спортивных машинах. Всё было в порядке до тех пор, пока мы не достигли секции для зрителей. Они все были очень взволнованы и хотели дотронуться до гонщиков. Вас когда-нибудь «трогали» на скорости в 40 миль/час (прим.пер. – 64,4км/ч)? Большинство из нас съежились в своих машинах, но мы всё ещё получали удары и синяки. Ричи Гинтер сказал, что уже предполагал увидеть кого-то с топором».

Кларк завоевал поул, будучи на три десятых быстрее, чем BRM Грэхэма, и когда флаг упал, «Летящий шотландец» просто умчался от всего пелетона. Брюс стартовал с 4-ого ряда, рядом с BRM Гинтера. Лидерство Кларка длилось на протяжении 62 кругов из 82-х. «Джимми заехал в боксы. Его болид разбрызгивал масло несколько кругов и находился в ситуации, когда в бачке не могло оставаться много масла. Механики спешно искали место утёчки, но в Формуле-1 ты не мог добавить масло, так что ничего нельзя было поделать. Колин Чэпмэн и Джимми, не говоря уже об остальных парнях из Lotus, должно быть, находились на грани слёз. Болт, фиксирующий подшипник промежуточного вала, отвинтился - почему никогда не случается наоборот?»

В результате неудачи Джима Грэхэм возглавил гонку, и титул ему был гарантирован, что бы ни случилось. Брюс шёл вторым; его напарник-южноафриканец Тони Мэггз занимал третью позицию, и вероятно, хотел быть вторым. Джек Брэбэм шёл 4-ым и очевидно хотел быть третьим. «Ближе к концу гонки Тони приблизился ко мне, и мы сражались так, что то один оказывался впереди, то другой, и так длилось некоторое время, и тут Джек начал оказывать прессинг, но клетчатый флаг «поймал» его раньше, чем он успел «поймать» нас. На круге возвращения начался дождь....»

После празднования титула Хилла, настало время вновь сесть на самолёт и лететь по миру на Гран При Новой Зеландии 1963года на совершенно новую трассу Пукехоке. « Грэхэм, Тони и Гейл Мэггз, Джон Сёртис, Джек, Иннес, Рэг Парнелл, несколько механиков и я отправились в долгую поездку, но мы застряли в Карачи (прим.пер. - портовый город на юге Пакистана, крупнейший город страны и один из крупнейших городов мира, столица провинции Синд) в ожидании реактивного самолёта, которого засыпало снегом в Хитроу. Большинству из нас была сделана вакцина от жёлтой лихорадки, но тех, у кого её не было, в это число входил и Грэхэм, посадили на карантин в тюрьме аэропорта! Что бы вы почувствовали будучи новоиспечённым чемпионом мира, сначала сидя в первом классе Боинга 707, распивая шампанское и распевая «Auld Lang Syne» (прим.пер. – « Старое доброе время» - шотландская песня на стихи Роберта Бёрнса, чаще всего поётся при встрече Нового года, сразу после полуночи) накануне Нового Года, а потом оказавшись фактически в тюрьме? Каждый самолёт, взлетавший из Карачи, сначала двигался задним ходом к этой хибарке, в результате чего муравьи падали со стропил... В конце концов нас посадили на другой самолёт, летящий в Сидней и группа очень утомлённых путешественников наконец сошла на землю в Окленде, накануне первой части свободных заездов перед Гран При».

Так много гламура в международных гонках Гран При........