Глава 1. Горькая радость победы
Победы в Австралии, Бразилии и Аргентине позволили Деймону Хиллу блестяще начать свой поход за титулом Чемпиона. Даже споткнувшись на Нюрбургринге, затем он снова набрал ход благодаря четвертой победе в Сан-Марино. Пятой и шестой победам в Канаде и во Франции предшествовали сходы в Монако и Испании, дорого обошедшиеся Деймону. Но Гран-при Великобритании оказался переломным, поскольку был отмечен первым из его по-настоящему неудавшихся стартов, сходом, и победой Жака Вильнёва, бросившего Деймону неожиданный вызов. За кулисами также стало известно решение Фрэнка Уильямса о продлении опциона, который он подписал с Хайнцем-Харальдом Френтценом.
Хилл выиграл в седьмой раз в Германии, но после этого Жак начал постепенно овладевать инициативой. В сентябре были ошибка в Монце и поражение в Эшториле, благодаря чему решающий поединок был перенесён в Японию. К тому времени Деймон, конечно, знал - что бы он не сделал, Уильямс не желал, чтобы он выступал за его команду в 1997-м - жестокий удар был нанесён после Гран-при Бельгии, когда Фрэнк подписал контракт с Френтценом. Когда Деймон прибыл в Сузуку, с целью заработать последнее очко, необходимое, чтобы окончательно овладеть короной, у него уже был подписан новый контракт с командой TWR Arrows. Эпоха подходила к концу, но непокоренные вершины по-прежнему оставались.
Вздохи облегчения от победного завершения Деймоном Гран-при Японии, отдавались эхом по всему миру, смешиваясь с мелодией национального гимна, поскольку Британия короновала своего восьмого чемпиона мира с момента основания Чемпионата в 1950-м году.
To, что начиналось как год, в котором судьба Деймона казалось предопределенной, переросло в интригующее действо, подпорченное горечью от его увольнения в межсезонье командой, для которой результатами его успехов за последние шесть лет стали 20 побед, 20 поул-позишн, 19 быстрых кругов и большинство очков в копилку трех кубков конструкторов.
Хилл был слишком благородным на людях, чтобы позволить когда-либо обмолвиться о том, какой психологический удар нанес ему Фрэнк Уильямс, когда в августе, после Гран-при Бельгии в Спа-Франкоршам, он завершил переговоры о контракте на 1997-й год, и вместо Деймона пригласил немецкого гонщика Хайнца-Харальда Френтцена в пару к Жаку Вильневу. Но объявление этой новости совпало с падением общей конкурентоспособности Хилла, что, возможно, было просто совпадением и результатом растущей уверенности канадца, а, возможно, глубоким чувством несправедливости от того, что его оставили не у дел. Казалось, он был достаточно хорош для того, чтобы выиграть Титул Чемпиона в 1996-м, но недостаточно хорош, чтобы сохранить его надолго. Для любого конкурентоспособного спортсмена это должно быть тяжёлым ударом.
Гран-при Европы в Нюрбургринге, который открыл «европейский сезон» в апреле, прервал победную серию Деймона – успех праздновал Вильнёв, а Хилл был счастлив даже четвертому месту после серии приключений. Но в Имоле Деймон снова доминировал, а затем громил всех в Монако, включая Шумахера, разбившего машину на первом круге, – до тех пор, пока редкая поломка мотора Renault не отняла у него пятую победу. Шумахер сполна отыгрался в Испании – в блестящем стиле победив на мокрой трассе, с которой Хилл вылетел, довольно неловко закрутившись. Деймон вернул себе победную форму, одолев Вильнева на домашней трассе последнего в Монреале.
Кампания Хилла в чемпионате мира 1996 года не могла иметь лучшего начала, чем победы в Мельбурне, Интерлагосе и Буэнос-Айресе. К тому моменту казалось, что его новое партнерство с Жаком Вильневом протекает неплохо, а борьба Михаэля Шумахера с его новой Ferrari была дополнена потерей темпа командой Benetton, приспосабливающейся к жизни без чемпиона мира, – всё это подкрепляло надежды Деймона. Тем не менее, он не хотел быть самодовольным, говоря: «Угрозы исходят с разных сторон, конкуренция высока. Нельзя сбрасывать со счетов ни оба Benetton’а, ни, тем более, Михаэля и Ferrari. Могут быть и другие соперники».
Хилл поздравляет Вильнёва с его отличным дебютом в Мельбурне, где молодой канадец лидировал, пока не допустил ошибку, которая привела к повреждению маслопровода, и вынудила Жака отдать инициативу. Позднее отношения между ними станут более натянутыми по мере приближения их борьбы к битве в Сузуке.
Как и обычно, он не пытался переложить вину за свои ошибки в Испании, хотя другие и обвиняли его в этих ошибках. «Мы внесли недостаточно изменений в настройки машины, что сделало ее неуправляемой», – сказал он. – «Мы не хотели – я не хотел – изменять настройки, потому как они были похожи на те, что были утром. Утром они отлично подходили, но затем дождь пошел немного сильнее. На стартовой решетке я сказал, что воды стало больше, но в действительности я не очень сильно настоял на этом. Утром машина явно вела себя хорошо на мокром покрытии, и я был уверен в своих возможностях под дождем, но на самом деле это очень сильно подвело нас. Я очень корил себя за ту гонку, потому как чувствовал, что это было в большей степени моей ошибкой, чем кого-либо другого».
«Я просто совсем не мог атаковать на машине. Не настолько плохо было аквапланирование, насколько слишком сильная избыточная поворачиваемость. Это был кошмар! На торможениях задок блокировался. За три круга я трижды вылетал - даже если бы я и не въехал в стену, честно говоря, я и не думал что доберусь до финиша. Меня бы развернуло, даже если бы я ехал медленно. В таких условиях ты не можешь ехать медленно, ты должен атаковать, а я не мог атаковать, потому как машина была слишком нервной». Он также был немногословен и по поводу Монако. «Сейчас я забыл про Монако», – сказал он позже. – «Мне не нужно много времени, чтобы пережить это. Я не оглядываюсь назад вообще. Появился предупреждающий сигнал, а спустя круг все закончилось. Все произошло довольно быстро».
Жена, друг и помощник, Джорджия Хилл подтверждает, что рядом с каждым хорошим мужчиной должна находиться хорошая женщина. В «мрачные часы» 1994-го, и в 1996-м, Деймон крепко опирался о её стойкую поддержку.
В преддверии Гран-при Канады он рассуждал: «Давайте думать так: я по-прежнему располагаю машиной, способной выигрывать Гран-При. Да, другие теперь, возможно, тоже обладают такими машинами, но всё отлично, так как я уже выиграл четыре гонки - они у меня в запасе. Если с этого момента и до конца сезона я одержу столько же побед, сколько и любой другой гонщик, у меня все равно будет преимущество, такое же, как и сейчас. Так что потенциально все еще очень неплохо выглядит для Чемпионата».
По сравнению с 1995-м годом он превратился в более неунывающую личность, и если недавние неудачи беспокоили его, он знал, как это скрыть. «В воображении всех остальных это кажется большей проблемой, чем есть на самом деле. Люди задаются такими вопросами, поскольку произошли изменения в ходе чемпионата, но суть в том, что кардинально ничего не изменилось. У меня по-прежнему есть возможности выигрывать гонки и всё ещё есть возможность выиграть чемпионат».
На полпути к цели он на 21 очко опережал Вильнева, и очередной дубль Williams во Франции увеличил отрыв до 25. Преимущество Хилла казалось настолько большим, что эксперты считали Чемпионат уже выигранным.
Берни Экклстоуна спросили его мнение о человеке, которого он недооценил в 1995 году, и он ответил: «Я думал, Жак Вильнев не оставит шансов Деймону образца 1995 года, но в этом году Деймон невероятно повысил свою продуктивность. Он очень решительный и очень сконцентрированный. Я думаю, он очень хорошо выполняет свою работу и старается изо всех сил».
Но с Гран-при Великобритании всё начало рушиться. Хилл плохо стартовал с поул-позишн, и, будучи четвертым, сошел, когда ослабло крепление переднего колеса. Победил Вильнев. Преимущество 15 очков.
Он пришел в норму благодаря удачной победе в Германии, когда мотор Герхарда Бергера взорвался на фоне флага Хокенхайма, а Вильнев финишировал лишь третьим. Преимущество снова 21 очко.
Хилл настойчиво преследует Benetton Герхарда Бергера в Хоккенхайме, где австриец был настроен выиграть Гран-при Германии, до тех пор, пока у него не сгорел двигатель на завершающих кругах. Для Деймона четыре дополнительных очка окажутся жизненно важными.
Однако перед Хоккенхаймом британский еженедельник Autosport сообщил о том, что Френтцен уже назначен на замену Хиллу на 1997 год. Сообщалось, что на тот момент сделка на самом деле еще не состоялась, но эффект оказался разрушительным, и это проглядывалось в выступлениях Хилла. В то же время, его медленные старты начали становиться причиной серьёзного беспокойства. Это не было хорошо - квалифицироваться на поуле только ради того, чтобы затем прорываться, защищая своё преимущество. Хилл предпочитал традиционное трехпедальное управление – газ, тормоз, сцепление, тогда как Вильневу нравилась двухпедальная система – газ, тормоз и ручное сцепление.
Столкнувшись с давлением: в Монце Хилл выдержал атаку журналистов, пытавшихся выяснить, почему Фрэнк Уильямс принял решение расстаться с Деймоном в пользу Хайнца-Харальда Френтцена.
«С ручным сцеплением и только двумя педалями у вас есть возможность нажать правой ногой на газ, а левой – до упора на тормоз, одновременно выжимая сцепление, до тех пор, пока машина не нагружается торможением, когда сцепление начинает схватывать», – объяснял Патрик Хед, технический директор Williams. – «А потом убираете ногу с педали тормоза, когда меняются огни светофора. Вы находите точку сцепления, при которой оно начинает схватывать. Вы находите её до старта, таким образом, всё, что вам остается сделать – это сразу убрать ногу с педали тормоза и бумп! Вы едете».
«Проблема Деймона в том, что у него три педали и только пара ног. И если одна его нога на педали газа, а другая на сцеплении, то у него нет другой для тормоза. Поэтому, когда меняются огни светофора, он ставит ногу обратно на сцепление и находит точный момент, при котором оно срабатывает, чтобы тронуться, но не получает достаточного сцепления на малой скорости, и это душит двигатель. Ему необходимо находить этот момент, тогда как Жак уже нашёл его перед тем, как тронуться».
Это снова произошло в Венгрии. Проиграв на старте, Деймон пытался настичь Вильнева. На финише их разделили секунды. Преимущество 17 очков.
Сначала Сильверстоун, потом Хоккенхайм, а затем и Венгрия. Каждый раз слабые старты дорого стоили Деймону. Здесь, в Хунгароринге, обладатель поула Шумахер уже лидирует, а за ним – Вильнёв и Алези, оба стартовали позади Деймона.
Затем была гонка в Спа. Потеряв свой шанс на поул под дождем, Хилла также немного развернуло на утренней разминке, но и он, и мотористы из Renault очень поздно поняли, что он перекрутил свой мотор в этом инциденте. К тому времени уже было слишком поздно, чтобы менять его, и Хилл выехал на стартовую прямую на запасном Williams. И снова он плохо стартовал, и его выступление сильно разочаровало. Шумахер выиграл после того, как Вильнев не услышал инструкции по радио о своей дозаправке. Это означало, что он должен был остановиться кругом спустя, когда ожидали Хилла. Там не хватило бы места сразу для двоих. Деймон был на въезде в боксы, когда ему дали указание оставаться на трассе, и потерял много времени для возвращения на трассу. Хуже того, он слишком долго безрезультатно пытался обогнать Мартина Брандла на Jordan-Peugeot – сочетание, которое не должно было составить для Williams-Renault каких-либо затруднений. Фрэнк Уильямс принял это к сведению.
В день этого «бедствия» Вильнев был вторым, Хилл только пятым. Преимущество 13 очков. И в следующую среду Фрэнк Уильямс решил, что он выберет Френтцена, с его репутацией человека, который был столь же быстр, как Шумахер, со времен их выступлений в картинге и во время их партнерства в команде спорт-прототипов Mercedes-Benz. Уильямс никогда не давал понять, сомневается ли он в способности Хилла бороться на равных условиях в 1997-м, если у Шумахера будет вполне конкурентноспособная Ferrari, или же он устал от переговоров с менеджером Хилла, лондонским юрисконсультом Майклом Брином. В действительности это было неважно, поскольку урон был уже нанесен, а слухи уже просочились.
Придя в себя от своего увольнения из Williams, Хилл ответил с напористостью, взяв поул в квалификации.
В Монце Хилл должен был доминировать в гонке после завоевания поул-позишн, обгона Алези на первом круге, и после успешной защиты своей позиции от контратаки. Но он сошел из-за разворота на шестом круге, так ужасно оступившись – и это стоило ему шанса блестяще выиграть титул. Единственной вещью, удержавшей Фрэнка от того, чтобы сказать Деймону «Я же говорил тебе…» было то, что оба, и Вильнев и Френтцен, совершили подобные ошибки.
Каждая фотография рассказывает историю, и здесь, в Монце случился один из кошмаров, когда Деймон потерял уверенное лидерство после того, как впечатлил всех своей агрессивной ездой по пути к первому месту.
Тоскливый взгляд назад. В день, когда он мог завоевать титул чемпиона, Хилл покидает свой покинутый Williams после разворота во время лидирования в Гран-при Италии. В настоящий момент он, должно быть, размышляет, не «уходит» ли он заодно и от титула.
Хилл мог окончательно все решить в Эшториле, но после лидирования он потерял время в трафике, в то же время Вильнев находился на взводе после обгона Шумахера – именно его – по внешнему радиусу, в последнем повороте имени Айртона Сенны. Вильнев в тот день победил его честно и красиво, а Хилл позже был вынужден сбросить темп из-за проблем со сцеплением, его преимущество сократилось до девяти очков. Если Жак выиграет в Сузуке, а Деймон не сможет финишировать в первой шестерке, Канадец обойдёт его по очкам.
Покидая машину в Эшториле, после того, как Вильнёв одолел его в Гран-при Португалии, перенеся их решающее сражение
Их отношения, которые большую часть года были теплыми, стали натянутыми. «У меня хорошие отношения с Жаком», – вскоре сказал Хилл. – «Он очень яркий, быстрый и у него большой талант. Он также быстро учится. У нас очень хорошие отношения. Но я не сказал бы, что лучшие из тех, что у меня были с напарниками. Он просто товарищ по команде. Я не составляю рейтинг, кто лучший из всех моих напарников, это невозможно. Люди различаются по своим характерам больше, нежели чем-либо ещё. Мы хорошо ладим с Жаком. Он работает по-своему, он не старается быть слишком умным со мной, и в команде мы работаем вместе». В Эшториле их поведение намекало на разногласия.
Перед поездкой в Сузуку Хилл сделал один важный шаг. Когда после Монцы попытки Экклстоуна усадить его на место Алези в Benetton не удались, мир Формулы-1 ожидал его контракта с командой Jordan-Peugeot, рядом с младшим братом Шумахера – Ральфом, но Хилл преподнес большой сюрприз, когда объявил о том, что у него есть договоренность с Томом Уокиншоу о выступлении за команду TWR Arrows.
«Том типичный гонщик и владелец команды, человек, которому я и другие приписываем успех команды Benetton. Он глава успешной международной технической команды. Он предложил мне действительно стоящий контракт. Это большой вызов. Все, за что этот человек берется и к чему прикасается, становится победным, и прямо сейчас я очень взволнован».
Встреча с боссом. Объявление Томом Уокиншоу того, что он увёл Деймона из под носа у Эдди Джордана стало полной неожиданностью для мира Формулы-1.
В мире относились к этому скептически, предполагая, что он отверг Jordan ради больших денег от TWR, но Хилл потратил семь часов на посещение их штаб-квартиры в Лифилде, около Оксфорда. Там он осмотрел аэродинамическую трубу, современный отдел разработок, фабрику двигателей и остальное оборудование, которое ставило команду почти наравне с Williams. И он оказался достаточно сильно впечатлён, чтобы принять предложение Уокиншоу в тот же день. Его менеджер Майкл Брин общался с Джорданом в среду, на следующий день они посетили TWR, а в пятницу, 27 сентября, стало известно о сделке.
«Ни у кого нет иллюзий насчет поставленных задач», – говорил Хилл. – «Побеждать в Формуле-1 нелегко. Но я не сомневаюсь в том, что имеющиеся у Тома ресурсы и возможности положат начало тому, во что я верю – превращению в команду-победителя». Если он и испытывал смущение от того, что переходил из одной из самых успешных команд в команду, которая не выиграла ни одной гонки из 287 попыток, то он это хорошо скрыл.
«Я был довольно впечатлен тем, что увидел во время пилотирования Деймона», - сказал Уокиншоу, наслаждаясь своей неожиданной удачей, – «и я всегда хотел, чтобы лидером команды был первоклассный гонщик».
Только Сузука, последняя высокая вершина, оставалась непокоренной, прежде чем он мог начать новую жизнь.
На последних секундах квалификации Хилл подтянулся к времени Вильнева, сократив разрыв до полусекунды, и в то время как канадец занял поул-позишн, Деймон в очередной раз выглядел неуверенно. Но на этот раз на старте ошибся Вильнев, и Хилл захватил лидерство, которое не упустил до конца гонки.
В Сузуке Хилл наконец имел повод праздновать, когда он «поймал» так долго ускользавший титул чемпиона. Теперь можно отложить 1996-й в сторону и смотреть в будущее. Хороший парень победил.
Выдержав на начальном этапе гонки серьезную атаку со стороны Герхарда Бергера в шикане, чуть было не стоившую ему всего, Хилл стал восьмым британским чемпионом мира на 37-ом круге, когда Вильнев, шедший на четвёртом месте позади Шумахера и Мики Хаккинена, вылетел с трассы и разбил машину, когда у него отлетело переднее колесо. Деймон провел чемпионскую гонку, выиграв свой 21-ый Гран-При, восьмой в сезоне, и став единственным в истории сыном чемпиона мира, которому удалось повторить достижение своего отца.
«Я почувствовал себя хорошо, когда увидел старт Жака», – признался он, – «но в Монце я тоже хорошо себя чувствовал, поэтому, лидируя, я думал: “Все это очень хорошо, Хилл; сохраняй спокойствие, и сохраняй его до финиша. Просто пилотируй, аккуратно и стабильно”». Его комбинезон промок от победного шампанского, он добавил: «Мне многое ещё только предстоит осознать. Простое проведение одного Гран-при уже вызывает много эмоций. А когда ты выигрываешь разом и чемпионат мира, и Гран-при – это невероятно. В данный момент я чувствую себя так, будто нахожусь на ракете, которую только что запустили. Это просто замечательное снятие напряжения и чувство удовлетворения».
«За пятнадцать кругов до финиша мне сообщили, что Жак выбыл. Но попробуй сосредоточиться на гонке, когда ты уже осознал, что ты чемпион мира! Трудность состояла в том, чтобы попытаться выкинуть это из головы, если вы можете в это поверить, потому как следующей задачей была победа в гонке, и я очень, очень хотел сделать это. Эта победа – мой прощальный подарок команде. Я очень благодарен каждому в команде и всему тому, что они сделали. Но чемпионат – мой».
«Это было великолепно. Я трудился ради этого, и это огромное облегчение – выиграть и завершить все ожидания, тренировки, подготовку, тесты и бессонные ночи! И все это беспокойство относительно Джорджии, которая действительно все время была рядом со мной, и была большой силой и опорой».
«Я думаю, что буду праздновать как минимум до Рождества, может быть немного дольше. То, что случилось, это большое событие. Знаете, все могло бы сложиться по-другому. Я мог стоять здесь, а Жак мог бы быть чемпионом, и я чувствовал бы себя довольно раздосадованным, но я уверен, что у Жака будет еще шанс. Он молод, он быстр, и, если честно, этот год должен был стать моим. Я действительно очень удовлетворен».
В качестве показателя его человеческих качеств, можно отметить, что Хилл оплатил поездку на гонку для своего самого страстного поклонника, семнадцатилетнего Уильяма Тейлора. Но Деймон не афишировал это.
В Williams была неподдельная радость. «Во многих отношениях Деймону было предопределено победить, ведь он столько трудился в течение четырех лет», – сказал Фрэнк Уильямс. – «Он взбирался на вершину, и теперь он наверху. Он заслужил это».
Но лучше всех подвела итог Джорджия Хилл: «Я очень волновалась за него, потому что он так много трудился, чтобы оказаться здесь. И все те, кто думал, что он не сможет добиться этого, что он недостаточно хорош, чтобы сделать это, теперь могут видеть, что он на самом деле добился этого. И сегодня он сделал это с большим трудом. Он преодолел все неудачи, которые с ним случились, и он доказал самому себе, что у него гораздо больше честности и достоинства, чем у большинства людей. И я на самом деле волновалась за него и очень горжусь им, потому как, что бы вы ни говорили, как бы некоторые люди не считали, что все вокруг помогают ему, но только сам Деймон на самом деле каждый раз садился в машину и делал это».