Возможно, от меня этого уже не ждали, но этой ночью я выложу фотографии Родины.
Вы можете увидеть здесь село на периферии Тамбовской области, место заброшенное и забытое, покинутое, откуда стремительно поуезжали молодые, здоровые и сильные и остались единицы. Об уровне развития села можно было когда-то судить по количеству голов в коровьем или овечьем стаде.
Когда я был маленьким, то помню, amarcord, я все еще помню: как вечером в 8 часов по улицам пастухи прогоняли сначала коров, а через час, в 9, уже другие гнали овец. Когда я был совсем маленьким и меня оставляли в деревне на все лето, то в стаде было 20 голов коров и чуть меньше овец. И с каждым годом это количество уменьшалось. В наши дни стада уже не собирают: колхоза больше нет, и во дворах остались две-три бурёнки, которых хозяева просто приковывают на цепь в ближайшем поле пастись.
Я еще помню, что не было таких зарослей, как было ухоженней, хотя и в те времена место считалось глухим и если мимо нашего дома проезжал автомобиль - это было событие, и стар и млад выскакивал к забору или к окну, посмотреть, кто же это и куда поехал.
Вы можете увидеть на одной из фотографий кота на асфальте - представьте себе, что эту дорогу построили примерно в 88-ом или 89-ом. Сейчас на этой улице есть газ - но его провели года четыре назад. Я поведаю вам, что электричество в этом селе появилось на рубеже 60-ых - 70-ых годов. Так вы сможете представить себе уровень жизни в этом селе. О, если еще тогда, давным-давно, когда была работа в колхозе, место считалось забытым всеми при вороватом председателе колхоза, то что говорить о нём сейчас? Да, появляются фермеры, но поверьте - это не заменяет ни коим образом прежнее довльно-таки мощное сельское хозяйство. Повторюсь, молодежь покидает село, там практически никого не осталось.
Возможно, в будущем спасителями этих мест будут дачники. Люди из близлежащих городов имеют интерес к домам в таких местах. Пока это не массово - но тенденция имеется. Расскажу, что есть дворы, где местные жители живут довольно неплохо. Кто занимается мёдом (пчеловодством), вполне способен купить WV Polo. Другой владеет торговым ларьком и разъезжает по селу на машине японского производителя, и совершенно не подержанной на вид. Но увы, это уже не тенденция, а исключение из правил. Я вам скажу, что выращивая поросят невозможно заработать столько. В реалии выходит так, что кормить их дороже, чем потом можно заработать на продаже мяса. Ведь больше нет колхоза, где когда-то можно было взять нахаляву фураж.
А природа - она берет свое. Когда уходит человек, места становятся дикими, всё зарастает. Выходишь утром из дома: смотришь прямо - бурьян. Налево - никого! Направо - никого! По дороге так редко ездят, что она покрывается молодой травой. Слышишь птиц. Знойное полуденное солнце обжигает тебя. Ледяная вода в реке освежает - когда залезешь по шею, то привыкаешь к ней, и потом уже долго не выходишь, плавая по- и против течения. Давным-давно я там чуть не утонул. Теперь я гораздо уверенней плаваю. Реку не узнать - раньше по берегам не было столько лёна. Заросли берега деревьями. Некому вырубать их вовремя. В одном старом известном еще мне по детским воспоминаниям месте сделали было пляж - быстро загадили. Обидно, что люди в массе своей - хуже поросят в свинарнике. Но за последними выгребают хоть. А хочется насладиться природой. И потому идешь вдоль реки от места к месту, от одного, загаженного былыми чьими-то посиделками, к другому заходу к воде. Когда стоишь по колено в воде достаточное время, чтобы довольно крупные окушки подплыли прямо к твоим ногам. И слышишь легкий шелест камышей. Когда, чтобы согреться вечером после купания, ты не надеешься уже на солнце, а позволяешь себе пропустить водочку на свежем воздухе, и совершенно не хмелеешь от нее, а лишь размягчаешься и особыми красками играют закатные лучи в твоих глазах. И мириады звезд в черном-черном небе, до восхода луны, когда во тьме тьмущей, которой никогда не будет в вечнонеспящей Москве, ты чувствуешь глубокую бездну над своей головой. И хотя ты уже давно не ребенок, но все равно жутко идти в этом мраке, как когда-то давным-давно, в те лет
а, в которые тебе силуэт черного дерева казался неведомым великаном с когтями, и ты знаешь, за какими ивами находится сельское кладбище. В лунные ночи лучше - больше света. И на ней видишь рисунок. Соседские собаки провожают тебя лаем не потому, что злы на тебя, а потому что им так положено. Я помню, что они не тронут. И они тоже помнят, что я иду мимо, и провожают меня лаем.
Я всё ещё помню, amarcord...
PS. «
Амаркорд» на романьольском диалекте курортного городка Римини, где вырос Феллини, означает «Я вспоминаю»