Гран При России: Пресс-конференция в четверг


Участники: Дженсон Баттон (McLaren), Фернандо Алонсо (Ferrari), Себастьян Феттель (Red Bull Racing), Фелипе Масса (Williams), Адриан Сутил (Sauber), Даниил Квят (Toro Rosso)

Вопрос: Прошло всего пять дней с этапа в Сузуке, хотелось бы услышать ваше мнение о событиях того уик-энда. Начнем с Фернандо…
Фернандо Алонсо: Это была очень непростая гонка, сейчас все наши мысли с Жюлем. Гонщики очень ценят свою работу, но когда случаются серьезные инциденты, слов нет, только чувства. Сейчас мы здесь, уик-энд обещает быть очень сложным в эмоциональном плане. Мы готовы к гонке, готовы сработать профессионально, но все наши мысли с Жюлем, мы молимся за него.

Вопрос: Адриан?
Адриан Сутил: Трудно подобрать слова. Шокирующий момент для всех и для меня лично. Мне нечего сказать. Вероятно, все видели аварию, нам остается только молиться и надеяться на позитивные новости. Мы в Сочи, над нами словно нависли тучи, но мы постараемся сработать профессионально, сосредоточимся на уик-энде – хорошо, если есть возможность отвлечься, однако все еще помнят тот инцидент. Я молюсь за Жюля и буду гоняться ради него.

Вопрос: Фелипе?
Фелипе Масса: Для меня это была худшая гонка в жизни. Отвратительная гонка, хуже той, когда со мной произошел несчастный случай, поскольку тогда я просто ничего не помнил. Худшая гонка в жизни, мне очень тяжело вспоминать её каждый день, думая о Жюле.

Это был трудный день для всех нас, надеюсь, завтра настроение улучшится, ведь мы вернёмся к работе, мозг будет чем-то занят. Я постараюсь сосредоточиться на предстоящей гонке, а все мы должны сделать всё, что в наших силах, для Жюля и его семьи.

Вопрос: Даниил?
Даниил Квят: Я тоже шокирован произошедшим – не ожидал услышать столь плохие новости после финиша прошлой гонки. Всё, чего мне хочется – получить более позитивные известия о Жюле. Желаю ему восстановиться – это единственное, что сейчас имеет значение. Ничего подобного не случалось многие годы, все в Формуле 1 желают ему выздоровления. Я, как и каждый из нас, часто думаю о Жюле, мы все стали единым целым, чтобы поддержать его. У меня больше нет слов.

Вопрос: Дженсон?
Дженсон Баттон: Мы все повторяем слова друг друга. Ужасно осознавать, через что пришлось пройти одному из твоих коллег. Главное – мы желаем ему всего наилучшего, все наши мысли с ним. Все в Формуле 1 чувствуют то же самое.

Вопрос: Себастьян, вы – один из председателей ассоциации GPDA. Какие выводы можно сделать из инцидента в Японии?
Себастьян Феттель: Это была невероятно сложная гонка для всех нас – думаю, я соглашусь с коллегами в том, что она оказалась самой трудной. Допустить ошибку в непростых условиях легко, а крайне неудачное стечение обстоятельств обрело катастрофические последствия. Сейчас все наши мысли с ним и его семьей, мы желаем ему оставаться сильным.

Сложно говорить о той аварии. Сейчас ее активно обсуждают, и когда что-то подобное случается, всегда есть возможность сделать выводы и избежать повторения. Следует понимать, что с нашими машинами и их скоростью инциденты весьма вероятны, но, как я уже говорил, крайне неудачное совпадение факторов привело к гораздо более серьезным последствиям, чем бывает в случае потери контроля над машиной.

Вопрос: Даниил, перейдем к предстоящему уик-энду. Для вас это знаменательный момент – расскажите, что вы чувствуете в преддверии домашней гонки и первого в истории Гран При России?
Даниил Квят: У меня смешанные чувства, ведь вы сами видите, какая атмосфера царит вокруг – все по-прежнему думают о случившемся в Японии, и так будет продолжаться некоторое время. Да, для меня это домашний этап, мне нравится то, что я здесь увидел: колоссальные постройки, длинная трасса – десять лет назад, когда моя карьера только начиналась, мы не могли и мечтать о таком, а сейчас это стало реальностью. Особенный момент, мы впервые будем гоняться в России. В конечном итоге, такова наша работа – мы продолжим делать то, что делаем уже довольно давно.

Вопрос: Вопрос к остальным присутствующим – каковы ваши впечатления от страны и трассы?
Адриан Сутил: Я приятно удивлен. Летел сюда через Москву, добрался без проблем, нас встретили очень тепло. Я ещё почти ничего не видел, мы сразу приехали в отель – кстати, он очень большой, да и всё, что здесь построено, просто невероятно. Инфраструктура отменная, трасса выглядит современно и интересно – правда, я пока не прошелся по ней, сделаю это чуть позже. У меня и моей команды очень мало информации о конфигурации, ведь у нас нет симулятора, так что первое знакомство состоится в пятницу утром. Здорово, что в календаре появилась новая страна и новый автодром – надеюсь, впереди отличный уик-энд с множеством болельщиков, которые создадут отличную атмосферу. Пока все выглядит очень неплохо!

Вопрос: Фелипе?
Фелипе Масса: Полностью согласен с Адрианом. Приятно оказаться здесь: хорошая трасса, отличная инфраструктура – все, что я видел, оставляет очень хорошее впечатление. Надеюсь, мы порадуем болельщиков интересной гонкой. Завтра у нас будет больше информации об автодроме, но уже сейчас конфигурация выглядит очень интересной. Хочется верить, что нас ждет неплохой уик-энд, и что россиянам понравится первый национальный этап Формулы 1.

Вопрос: Себастьян, какие факторы важны здесь? Вам ведь уже доводилось ездить по этой трассе…
Себастьян Феттель: Да, пару недель назад я приезжал сюда на мероприятие Infiniti, у меня была возможность проехать по трассе. Здесь сложно найти компромисс: много поворотов, но есть и прямые, особенно протяженная – прямая старт-финиш. Потребуется высокая максимальная скорость, но и в целом конфигурация довольно интересная. Здесь немало 90-градусных поворотов, а второй и третий станут хорошим вызовом. Совершенно уникальное ощущение – гоняться в Олимпийском парке. Как уже говорилось, этот этап несколько омрачен событиями предыдущего уик-энда, но нам приятно быть участниками первого Гран При России в истории.

Вопрос: Фернандо?
Фернандо Алонсо: Присоединяюсь к сказанному. Всегда приятно приезжать на новую трассу, поскольку это новый вызов для всех – инженеров, гонщиков, команд. С другой стороны, для нашей команды, которая очень близка с Жюлем с самого начала его карьеры, это непростой уик-энд. Мы должны оставаться профессионалами и выступить максимально успешно ради Жюля, доказать, что у нас сильный коллектив, однако всем нам будет нелегко.

Вопрос: Дженсон, ваше мнение о трассе? Полагаю, вы изучали ее на симуляторе – уже удалось прогуляться и на все посмотреть?
Дженсон Баттон: Да, я проехал несколько кругов на симуляторе, но пока не гулял – планирую сделать это в ближайшие два часа. Мы с нетерпением ждем нового вызова, главное – устроить интересную гонку. Так всегда бывает в первый год для новой трассы – надеюсь, трибуны будут заполнены до отказа, а борьба получится интересной.

Вопросы с мест

Вопрос: (Иан Паркес – Press Association) Всем вам известно, что автоспорт связан с риском, но в том числе из-за него вы любите Формулу 1. После событий в Японии вам пришлось в какой-то мере пересмотреть свое отношение к спорту? Фелипе, вижу, вы более других потрясены произошедшим, и у вас в свое время тоже была серьезная авария. Может, вы ответите первым?
Фелипе Масса: Конечно, в таких случаях задумываешься о своем участии в спорте, но это не означает, что подобный ход мыслей верен. Что мне действительно нравится – это выступать в гонках, соревноваться. Только так я чувствую себя счастливым. Да, мы знаем, что этот спорт связан с риском, но мы его обожаем, он по-настоящему мотивирует. Конечно, иногда задумываешься о смысле своего участия, но вскоре понимаешь – это мой мир, и мне нравится то, что я делаю.

Вопрос: Себастьян?
Себастьян Феттель: Фелипе отлично выразил мысль. Мы все разделяем страсть к гонкам и соперничеству, нам повезло попасть в Формулу 1 и выступать на лучших машинах в мире, что дарит невероятные эмоции. Всегда присутствует риск, из-за него ты еще больше наслаждаешься жизнью. Если бы нам пришлось принимать решение, каждый из нас выбрал бы участие в гонках.

Вопрос: Фернандо?
Фернандо Алонсо: Аналогичный ответ.

Вопрос: Дженсон? Даниил?
Даниил Квят: Согласен со всеми предыдущими комментариями. Я только начинаю карьеру, любой вид спорта сопряжен с риском, и никогда не желаешь травм кому бы то ни было, однако подобные неприятности иногда случаются. Повторюсь, я полностью согласен с другими гонщиками.

Вопрос: Адриан?
Адриан Сутил: Мне нечего добавить.

Вопрос: (Луис Фернандо Рамос – Racing Magazine) Позвольте уточнить, является ли каждый из вас членом ассоциации GPDA? Впрочем, независимо от ответа, как, по-вашему, гонщики могут помочь извлечь уроки из событий прошлого воскресенья?
Фелипе Масса: Я не участник GPDA, но стараюсь сделать все, чтобы помочь повысить безопасность спорта, ведь для меня это главное. Думаю, сейчас нам не стоит вдаваться в комментарии, просто скажу, что безопасность беспокоит меня в первую очередь.

Вопрос: Себастьян?
Себастьян Феттель: Сложно дать исчерпывающий ответ. Как я уже говорил, совпадение многих факторов привело к столь неудачной аварии. Нужно тщательно оценить ситуацию, а уже потом сделать выводы. Было бы ошибочным спустя всего пару дней после инцидента – при всем, что происходило и происходит с воскресенья – делать заключения без тщательного исследования.

Вопрос: Фернандо?
Фернандо Алонсо: Мне почти нечего добавить. Расследование продолжается, мы не в курсе всех деталей, и у нас нет информации, позволяющей предложить какие-то изменения. Давайте предоставим людям возможность выполнять их работу, а если у гонщиков появится какая-то идея, мы ей поделимся.

Вопрос: Вы входите в состав GPDA?
Фернандо Алонсо: Да.

Вопрос: Дженсон, ваше мнение?
Дженсон Баттон: Всё уже было сказано. Мы делаем всё возможное, чтобы помочь GPDA повысить безопасность гонщиков. Этим же занимаются и FIA. Многие моменты будут обсуждаться в ближайшие несколько недель и месяцев, всегда есть возможность найти более оптимальные способы помочь спорту.

Вопрос: Адриан?
Адриан Сутил: Схожее мнение. Сейчас я не вхожу в состав GPDA, но это может измениться. В ассоциации новый лидер, есть несколько интересных инициатив… Мы, гонщики, готовы сделать все, что в наших силах, и у нас единое мнение: нужно улучшать ситуацию, особенно в плане безопасности. Здесь не может быть абсолютного знания, исследования постоянно продолжаются. Мы живем в современном мире, прогресс происходит каждый день, главное – извлекать уроки из ошибок и меняться к лучшему.

Вопрос: Даниил?
Даниил Квят: На ближайшем собрании GPDA мы обсудим произошедшее. Думаю, скоропалительных решений принимать не стоит, они должны быть прогрессивными и взвешенными. Как заметил Себастьян, нужно учесть множество факторов, и мы обязательно обо всех них поговорим.

Вопрос: (Хаоран Жу – F1 Express) Вопрос к Адриану. Вы были первым свидетелем инцидента с Бьянки. FIA спрашивала у вас мнение по поводу той аварии?
Адриан Сутил: Да, их интересовало то, что я мог видеть. Я находился в том месте, но фотографии и видео, которое появилось в Internet, позволяют четко судить о произошедшем, вряд ли могу сказать большее. Нужно дождаться результатов расследования, а сейчас мне, честно говоря, нечего добавить.

Вопрос: (Андреа Кремонези – La Gazzetta dello Sport) Простите, Адриан, что продолжаю данную тему – уверен, для вас она весьма болезненна – но мы видели лишь первый момент аварии. Что произошло до вылета с трассы? Если вы видели Бьянки, возможно, могли рассказать чуть подробнее? И вопрос к Себастьяну, но по другой теме: нам известно, что вы уходите из Red Bull Racing – когда планируете объявить название своей новой команды и почему выжидаете паузу?
Адриан Сутил: Я был в том месте и не ожидал, что кто-то вылетит с трассы, а когда понял, что произошло нечто, машина уже была на гравии. Я видел лишь последние секунды – не знаю, что произошло ранее. По сути, я был свидетелем последствий аварии, а что произошло до нее, не видел.

Себастьян Феттель: Никаких новостей. Надеюсь, вскоре я смогу сделать заявление, и когда я его сделаю, вы сами поймете, почему мне пришлось ждать.

Вопрос: (Джон Бернс – New York Times) Вы говорили, что нынешний этап омрачен событиями предыдущего уик-энда. Несколько недель назад Ари Ватанен выразил сомнение в возможности проведения этой гонки в связи с событиями, происходящими в 300 милях к северо-западу от Сочи. Может ли кто-либо из вас прокомментировать вопрос о взаимосвязи политики и спорта? Возможно ли разграничить эти понятия и заявить, что они никогда не должны пересекаться? Думали ли вы обо всем этом? Может быть, вам пришлось бороться с мыслями, и вы, как часто бывает, решили гоняться вопреки всему?
Дженсон Баттон: Думаю, любому из нас сложно ответить на ваш вопрос. Полагаю, будет правильным обратиться к FIA или руководителям команд, и не вполне корректно спрашивать об этом гонщиков.

Вопрос: (Иан Паркес – Press Association) Фернандо, перейдем к велоспорту. Международный союз велосипедистов объявил, что ваша команда не будет участвовать в соревнованиях в следующем году. Не могли бы вы пояснить причины? Как обстоят дела с вашей командой?
Фернандо Алонсо: Пару недель назад мы объявили о сотрудничестве с группой Novo Investment из Катара, они в курсе наших будущих проектов, с которыми мы связываем большие надежды. По их мнению, момент для создания команды был неподходящим, у нас будет другой проект, о котором мы объявим в ближайшие 7-10 дней. Я следую их пожеланиям и наслаждаюсь столь любимым мною велоспортом.

Вопрос: (Сильвия Ариас – Parabrisas Argentina) Даниил, в следующем году вы будете выступать в Red Bull Racing. Что вы об этом думаете? Для вас это важный шаг вперед…
Даниил Квят: Мне сообщили эту новость в Японии, я был очень обрадован, это большая честь. Возможность присоединиться к Red Bull Racing многое значит – имя команды говорит само за себя, и мы сделаем все возможное, чтобы бороться за самые высокие места.

Вопрос: (Андреа Кремонези – La Gazzetta dello Sport) Что вы думаете об идее закрытых кокпитов?
Фернандо Алонсо: Я готов согласиться: по крайней мере, нужно попробовать и провести испытания такого решения. Сейчас 2014 год, существуют технологии, которые успешно используются в авиации. Подобные эксперименты уже проводились, и почему бы не подумать о таком варианте? Ведь в большинстве крупных аварий, происходивших в автоспорте в последнее время, гонщики получали черепно-мозговые травмы – в этом вопросе безопасность, возможно, не на высоте.

Даже в моём случае, если вспомнить аварию, в которую я попал в первом повороте Спа в 2012 году, последствия могли бы быть крайне тяжёлыми… Если у нас есть необходимые технологии, и существует возможность создать приемлемое решение, то, конечно, я бы не стал этого исключать.

Себастьян Феттель: Эта идея вызывает у меня смешанные чувства. Машины Формулы 1 – с открытыми кокпитами, и так было изначально. По-моему, это отличительная особенность нашего спорта. С другой стороны, Фернандо привёл немало аргументов в пользу того, чтобы в перспективе рассмотреть вариант с закрытым кокпитом. Но не думаю, что после случившегося в Сузуке будет правильно принимать скоропалительные решения. Если честно, у меня пока нет сложившегося мнения.

Фелипе Масса: Я полностью согласен с Фернандо: было бы интересно опробовать такое решение и поработать над ним. Однозначно, при моей аварии оно бы сработало идеально. Не знаю, что бы было в случае с Жюлем, но вариант мог бы оказаться полезным во многих инцидентах, включая мой собственный. Но согласен, нужно проводить эксперименты, чтобы понять, может ли то или иное решение дать положительный эффект.

Адриан Сутил: Однозначно имеет смысл провести соответствующие тесты. Не знаю, как все будет выглядеть, но эти машины остаются с открытыми кокпитами уже очень много лет – возможно, будущее за закрытыми. В нашем виде спорта всегда предпринимаются попытки сделать что-либо лучше, современнее и двигаться в правильном направлении – возможно, идея сработает. Кабина самолета очень похожа на кокпит, и она закрыта. Если есть шанс снизить риск без каких-либо серьезных потерь, это весьма заманчиво.

Дженсон Баттон: Непростой вопрос. Как сказал Себастьян, есть преимущества с точки зрения безопасности, но в Формуле 1 с момента ее основания всегда были открытые кокпиты, и это большое изменение. Всегда есть возможность повысить уровень безопасности – уверен, целесообразность идеи непременно оценят.

Даниил Квят: У такого решения есть немало побочных эффектов. Когда происходят подобные инциденты, нужно взять небольшую паузу, всё просчитать и опробовать, и выбрать лучшее из возможных решений. Как высказались все – почему бы и нет, но идея должна быть проверена и просчитана.

Вопрос: (Дитер Ренкен – Racing Lines) Гоночное мастерство предполагает, в первую очередь, умение управлять риском – будь то риск пилотажа или технический риск. Существует ли такое понятие как приемлемый риск, и где та грань, за которой он перестает таковым быть? В какой момент вы решаете, что риск неприемлем?
Себастьян Феттель: Судя по паспортам, мы все достаточно взрослые, чтобы принимать решения, понять – стоит гоняться или нет. Мы заявили, что любим гонки за накал борьбы, за пилотаж на пределе. Всегда есть риск, что что-либо пойдет не по плану – такова природа спорта высоких скоростей. Если вспомнить прошлое, мы продвинулись далеко вперед в плане безопасности, а если кто-то не доволен, он достаточно взрослый, чтобы сказать «нет».

Нашему поколению повезло иметь аварии без трагических последствий, но предыдущая неделя показала, насколько очевиден риск, и как быстро ситуация может измениться. Опять же, если вспомнить аварии последних двух лет и то, насколько ужасными они выглядели – там, к счастью, не произошло ничего серьезного, и это подтверждает достигнутый прогресс. Приятно осознавать всё это, но никогда не стоит терять ответственного отношения к тому, что делаешь.

Фелипе Масса: За последние годы прогресс в Формуле 1 был впечатляющим – мы не раз наблюдали, как гонщик невредимым выскакивал из кокпита, это просто поразительно. Но нам нужно сделать так, чтобы и вокруг все было максимально безопасным, а неделю назад этого не наблюдалось: на трассе был трактор-эвакуатор, и там гонщик ничего не мог предпринять. Это разные вещи: мы неплохо справляемся с задачей сделать машину безопаснее, здесь процесс идет в правильном направлении, но другое дело – ситуация вокруг трассы.

Адриан Сутил: Думаю, всем очевидно, что гонки могут быть опасными, но я здесь потому, что знаю об этом, и мне это нравится. Я хочу гоняться и знаю об опасности, но это не означает, что я просто принимаю риск. Мы пытаемся сделать спорт более безопасным, поскольку не хотим часто наблюдать аварии. FIA вместе с GPDA провели большую работу, за последние два года уровень безопасности вырос невероятно, но мы всегда можем добиться большего. Я здесь и я буду гоняться потому, что гонки – моя страсть, а как только почувствую, что мне это больше не нравится, тогда останусь дома.

Даниил Квят: Согласен с Адрианом. Мы здесь ради гонок и знаем, что риск по-прежнему велик – подтверждение, к сожалению, получено совсем недавно. Скорости превышают 300 км/ч, но мы не хотим гоняться на 100 км/ч, поскольку это будет уже не спорт. Да, на любой трассе нельзя переходить предел, но мы всегда хотим максимальной безопасности, и к ней, в частности, стремится GPDA. Мы наблюдали значительный прогресс, но подобные аварии, к несчастью, напоминают нам, что всегда можно сделать больше.

Дженсон Баттон: Думаю, всё уже сказано.

Вопрос: (Карлос Мигель – La Gaceta) Фернандо, в предыдущих гонках у вас были проблемы с машиной. Рассчитываете ли вы финишировать на подиуме в оставшихся Гран При?
Фернандо Алонсо: Хотелось бы. Впереди еще несколько гонок, машина постепенно прибавляет в скорости, да и в последних Гран При мы, как правило, выглядим более конкурентоспособно. Да, мы упустили несколько возможностей, но постараемся сработать максимально эффективно в оставшихся гонках. Как я уже говорил, команда пребывает в некотором шоке после аварии Жюля, мы беспокоимся за него, и это самое время сплотиться, добиться достойного результата и тем самым выразить поддержку. Попробуем уже в этот уик-энд.

Вопрос: (Андреа Кремонези – La Gazzetta dello Sport) Фернандо, это последний Гран При для господина Ди Монтедземоло в должности Президента Ferrari. Что вы думаете об этом? Да, уик-энд омрачен недавней аварией Бьянки, но это тоже событие…
Фернандо Алонсо: У Президента Ди Монтедземоло была очень успешная карьера, он помог Ferrari добиться успехов и на трассе, и в производстве – за это ему огромное уважение. У меня с ним сложились очень тесные отношения, и я желаю ему всего самого наилучшего в будущем.

Вопрос: (Андреа Кремонези – La Gazzetta dello Sport) Вопрос ко всем. Фелипе сказал, что нужно повышать безопасность окружающей обстановки. Полагаю, в ситуациях, подобных воскресной, было бы уместным чаще видеть машину безопасности…
Фернандо Алонсо: Как я уже говорил, сейчас идет расследование. Поскольку меня в тот момент не было на трассе, я не мог точно оценить условия, так что мнения нет.

Себастьян Феттель: Всегда легко рассуждать постфактум – «этого можно было избежать, это следовало бы сделать». Уже есть определенные выводы, все думают о том, что можно исправить за неделю, но здесь иная трасса, иные условия. Как ранее заметил Фелипе, в Японии был уникальный инцидент с особыми обстоятельствами, приведшими к очень негативным последствиям. Если решение настолько простое и сводится к выезду машины безопасности, тогда в будущем у людей не возникнет с этим проблем. С другой стороны, я не верю, что ответ настолько прост.

Вопрос: (Сильвия Ариас – Parabrisas) Мне хотелось бы понять, считаете ли вы здешний въезд на пит-лейн достаточно широким, или наоборот – вам, возможно, придется осторожно сворачивать на пит-стоп по ходу гонки?
Себастьян Феттель: Там очень узко, особенно в зоне въезда. Думаю, в начале строительства трассы места всегда много, и часто удивляешься, почему некоторые зоны вроде пит-лейн нельзя было сделать больше.

Дженсон Баттон: Там помещается машина – значит, можно ехать.

Фелипе Масса: Въезд выглядит узким, но оценим его завтра.

Перевод: Валерий Карташев

Гран При России: Пресс-конференция в пятницу


Участники: Грэм Лоудон (Marussia), Эрик Булье (McLaren), Кристиан Хорнер (Red Bull Racing), Марко Маттиаччи (Ferrari), Франц Тост (Toro Rosso), Мониша Кальтенборн (Sauber)

Вопрос: Грэм, спасибо, что пришли вместо Джона Бута, который остался в Японии. Есть что-то, о чем вам хотелось бы рассказать?
Грэм Лоудон: Это была невероятно трудная неделя для всей Формулы 1 и нашей команды. Как вы знаете, Жюль Бьянки попал в ужасную аварию в Сузуке и сейчас в больнице, в критическом состоянии. Все мысли нашей команды и многих других людей сейчас с ним и его семьей. Для команды это очень непростое время, но нам очень помогло сообщество Формулы 1 – без участия некоторых ключевых персон было бы трудно пережить эту неделю.

Я хотел бы поблагодарить лично Марко Маттиаччи за его поддержку и доброту – не только как представителя Ferrari, но и просто как человека. Он прибыл в больницу сразу после инцидента и сделал всё, чтобы находившиеся там чувствовали себя спокойно. Команда Ferrari пригласила профессора Алессандро Фрати, и это тоже заметно успокоило нас, семью Бьянки и тех, кто был с ним. От всего нашего коллектива огромное спасибо Ferrari, их помощь очень важна.

В больницу приезжал профессор Жерар Сейян, и мы должны поблагодарить за его визит Жана Тодта. Это тоже очень помогло и обнадежило. Я знаю, Жюль очень близок со своими менеджерами – Алессандро Брави и Николя Тодтом. Это сложное время, но оно напомнило нам, насколько велика поддержка в Формуле 1, в том числе со стороны болельщиков. Жюль – исключительный гонщик и потрясающий человек, я не знаю никого, кому бы он пришелся не по нраву.

Никому не пожелаешь подобного инцидента – у Жюля немало друзей, авария причинила боль многим людям. Наша главная задача сейчас – быть рядом с Жюлем и его семьей, обеспечить им максимальную поддержку в это сложное время. Это касается меня и Джона Бута.

Джон – руководитель команды, сейчас находится в Японии, чтобы оказать всю посильную помощь. Да, никто из нас не является врачом – в медицине мы помочь не в силах – но мы можем поддержать иным образом, и эта поддержка, хочется верить, помогает пережить трудности. Спасибо всем, кто сейчас с нами, особенно болельщикам.

Вопрос: Благодарю вас, Грэм. Мне хотелось бы спросить мнение каждого о том уик-энде. Марко, вы оказали поддержку Грэму и команде Marussia, возможно, вы начнете?
Марко Маттиаччи: Это очень непростая неделя для всей Формулы 1, особенно для Ferrari, поскольку Жюль – часть нашей семьи, один из нас. Нам сейчас очень тяжело, мы стараемся оставаться рядом с его семьей. Здесь мы выступаем с тягостным ощущением, но будем гоняться с мыслями о Жюле. Это всё, что я могу сказать.

Вопрос: Эрик?
Эрик Булье: Это действительно трудная неделя. Один из участников Формулы 1 получил травмы, вдобавок ко всему он француз, как и я. Я давно его знаю и близко воспринимаю произошедшее. Все в McLaren беспокоятся за Жюля и молятся за него – наши мысли сейчас с ним и его семьей.

Вопрос: Мониша?
Мониша Кальтенборн: Для всех эта неделя была очень тяжелой в эмоциональном плане. Мы тоже давно знаем Жюля, подобные инциденты выбивают из колеи, не позволяют работать в привычном режиме. Наши мысли сейчас с ним, пройдёт время, прежде чем мы полностью осознаем произошедшее. Мы обсуждали с Адрианом Сутилом эту ситуацию, ему тоже пришлось нелегко, ведь он оказался в непосредственной близости от места аварии…

Вопрос: Франц?
Франц Тост: Наша команда до сих пор шокирована этим инцидентом. Жюль часто бывал у нас, он близкий друг Жана-Эрика Верня. Непростое время, все наши мысли сейчас с Жюлем и его семьей – надеюсь, он справится.

Вопрос: Кристиан?
Кристиан Хорнер: В подобных случаях всё иное теряет смысл. Пусть мы соперники на трассе, но когда кто-то получает травму, первое желание – помочь. Это был шокирующий инцидент, кто-то скажет, что парню не повезло, но, в конечном итоге, это не важно. Я знаю, какой эффект произвела авария на мою команду и наших гонщиков и могу лишь догадываться… вернее, нет, не могу даже представить, с чем пришлось иметь дело Грэму и Джону. Когда ваш коллега оказывается в столь сложной ситуации, в которую попал Жюль, это очень тяжело. Всеобщая поддержка, оказанная через Marussia и Ferrari его семье, была главным приоритетом. Сейчас все наши молитвы только о Жюле – надеюсь, в ближайшие дни мы услышим хорошие новости.

Вопрос: Грэм, полагаю, решение участвовать в Гран При России с единственной машиной далось нелегко…
Грэм Лоудон: Очень. Мы хотели поддержать Жюля и его семью – это было главной задачей. Сейчас мы на важном для нас девятом месте в Кубке конструкторов, во многом благодаря Жюлю, и потому…

Знаете, он – гонщик, и хотел бы, чтобы мы сработали по максимуму. Мы решили, что будет правильно приехать на гонку, но в знак уважения к Жюлю и его семье не выставлять вторую машину. Она здесь – собрана, проверена, находится в боксах, на ней – номер Жюля. Мы решили, что нужно так поступить, что это необходимо и для наших сотрудников. Они хотят поддержать гонщика – надеюсь, все поймут причины таких действий, и пусть эффект будет незначительным, но оправданным и верным.

Должен признаться, мы консультировались со многими людьми, пытаясь убедиться в правильности своего подхода. И я не могу переоценить поддержку, оказанную нашей команде Берни Экклстоуном. Сразу после аварии… В столь сложных ситуациях крайне важно знать, что кто-то заботится о вас, и если я могу одним словом описать поддержку со стороны Берни, это будет слово «забота». Она была крайне необходима и очень помогла.

Вопрос: Могу я спросить остальных о впечатлениях вас и ваших гонщиков от трассы в Сочи? В случае с Sauber и Toro Rosso хотелось бы узнать мнение российских гонщиков…
Марко Маттиаччи: Во второй тренировке мы были впечатлены той скоростью, с какой меняется состояние трассы, и реакцией нашей машины. Мы смогли разобраться, какой из составов резины дольше сохраняет эффективность. Кроме того, здесь важны мощность силовой установки и динамика разгона.

В целом, мы поражены инфраструктурой и постройками, но завтра нас ждет интереснейшая квалификация, поскольку шины здесь работают дольше, чем предполагалось. Думаю, в субботу и воскресенье мы увидим интересную гонку. Впрочем, для нас сейчас главное – состояние Жюля, а уже потом, разумеется, дела в команде.

Эрик Булье: Я приезжал в Сочи три года назад на демонстрационные заезды и минувшим вечером был удивлен, насколько здесь всё изменилось. Они построили потрясающий комплекс вокруг олимпийского парка – это невероятно. Марко справедливо заметил, что мы не можем отнестись к автодрому с тем восторгом, которого он заслуживает, потому, что наши головы отчасти заняты мыслями о событиях недельной давности, но нужно отдать должное организаторам. Строения, трасса – всё просто великолепно!

Кристиан Хорнер: Приятно быть здесь, это хорошая трасса. Возможно, поворотов чуть меньше, чем нам хотелось бы, но в целом всё созданное – просто фантастика. В паддоке потрясающая атмосфера, у меня есть ощущение, что на этом автодроме нас ждут отличные гонки. Судя по сегодняшним заездам, износ шин крайне незначительный, что обещает интересный сценарий на воскресенье.

Мониша Кальтенборн: Сергей сегодня хорошо поработал. Прошло почти полгода с того момента, когда он в прошлый раз находился в кокпите – это было в Бахрейне, где Сергей готовился получить суперлицензию. Нам было любопытно взглянуть, как он адаптируется к машине. Сергей постепенно наращивал скорость по ходу сессии, мы им довольны.

Франц Тост: Должен сказать огромное спасибо господину Путину и Берни Экклстоуну за то, что они сделали этап в России возможным. Российский рынок очень важен. Мы знаем, что сейчас в отношении страны применены санкции, но рано или поздно их действие прекратится. Россия – страна будущего, и нам крайне важно быть здесь. Мои поздравления с фантастической трассой и потрясающей инфраструктурой.

Даниил Квят доволен автодромом. Сегодня Даниил был довольно быстр, с ним у нас есть шансы пробиться в финал квалификации и заработать очки в гонке. Я предвкушаю интересный Гран При!

Вопросы с мест

Вопрос: (Владимир Роговец – СБ Беларусь Сегодня) Я помню, как часто вас спрашивали о возможности участия в Гран При России. Вот вы здесь, это очень хорошо для Формулы 1, и вы сами видите, что обстановка совершенно иная, нежели тогда говорили некоторые мои коллеги. Что вы об этом думаете? Почему СМИ старались создать негативный образ России?
Марко Маттиаччи: Этот вопрос следует задать другим людям. Мы руководители команд, не медиамагнаты, а тематика СМИ – не моя работа, как не моя работа отвечать на подобные вопросы. Мы собрались здесь в очень непростой момент и пытаемся провести хорошую гонку, а дела журналистов меня беспокоят намного меньше.

Вопрос: (Андреа Кремонези – La Gazzetta dello Sport) Вопрос для Грэма. Что вам удалось выяснить при анализе телеметрии с машины Жюля? Возможно, вы сможете пояснить нам, что произошло непосредственно перед аварией, поскольку мы не могли видеть этого…
Грэм Лоудон: Не могу вдаваться в детали, поскольку инцидент требует тщательного рассмотрения. Машины Формулы 1 замечательны тем, что несут в себе огромный объем данных, позволяющих делать определенные выводы. Кроме того, мне кажется, в подобных случаях нет смысла оглядываться назад, поскольку всегда легко говорить о чем-то постфактум. Гораздо важнее смотреть вперед, у нас для этого есть немало информации и очень умные люди. В FIA множество рабочих групп – уверен, им есть на что взглянуть и сделать выводы.

Вопрос: (Дитер Ренкен – Racing Lines) Вопрос для Кристиана. Вчера было подтверждено, что Mercedes станет поставлять силовые установки команде Lotus. Это означает, что ваш поставщик – Renault – в следующем сезоне будет сотрудничать с тремя командами: Red Bull Racing, ее «младшей сестрой» - Toro Rosso и Caterham, с которыми также взаимодействует Red Bull Technology. Означает ли это, что программа компании Renault в Формуле 1 все более замыкается на Red Bull? Считаете ли вы это положительным моментом, или вам кажется, что в данном случае у поставщика будет на одну команду меньше и, следовательно, меньше информации?
Кристиан Хорнер: С позиции Red Bull разницы практически никакой, а вот в Renault смогут сосредоточиться на одной команде – Red Bull Racing. Да, впереди напряженные времена, для Renault этот год выдался невероятно трудным, им пришлось прилагать колоссальные усилия, чтобы сократить отставание от Mercedes. Проблема в непостоянстве цели: в какой-то момент мы о чем-то договорились, но вскоре люди вдруг забывают об этом и меняют подходы – к сожалению, у нас это присутствует. Renault, как и Ferrari, старается подтянуться к Mercedes, этой же задачей займутся в Honda, когда вернутся в чемпионат. Судя по разнице в скорости в недавних гонках, отставание по-прежнему велико, так что концентрация усилий на одной команде будет только во благо Red Bull Racing.

Вопрос: (Дитер Ренкен – Racing Lines) Очевидный вопрос в продолжение сказанных вами слов, Кристиан, но не только для вас, но и для Марко. Вы, насколько я могу судить, обсуждаете идею разрешить доработку моторов по ходу сезона. Как обстоят дела? Будут ли допущения в правилах актуальны уже в следующем сезоне, или нынешние положения будут действовать еще год?
Кристиан Хорнер: В Сингапуре все команды пришли к единому мнению, однако впоследствии в Mercedes решили иначе. Мы чуть позже провели заседание стратегической группы, на котором большинством голосов приняли решение рассмотреть в рамках Комиссии по Формуле 1 вопрос о разрешении дорабатывать силовые установки по ходу сезона. Посмотрим, как решат в Комиссии. В FIA и FOM поддерживают эту инициативу, как и в командах, не являющихся клиентами Mercedes. В течение месяца узнаем, чем всё обернется.

Вопрос: Марко, желаете что-то добавить?
Марко Маттиаччи: Всего несколько слов: «заморозка» моторов – это не Формула 1. Я согласен с Кристианом: большинство команд выступает за идею разрешить доработки. Посмотрим, как рассмотрят вопрос в Комиссии по Формуле 1.

Вопрос: (Елена Ивлева – 1 канал) Я хотела бы спросить Монишу, каково вам работать в сугубо мужском обществе? Как вы себя в нём чувствуете?
Мониша Кальтенборн: Если оглянуться вокруг – вполне комфортно. Конечно, Формулу 1 не назовешь привычной областью работы для женщин, но ситуация стремительно меняется. У нас уже работает несколько женщин, просто вы их практически никогда не видите. Все не настолько плохо, как может показаться, никто в чемпионате не имеет никаких предубеждений против женщин – здесь обо всех судят по достижениям. Так что сам факт того, что вы – женщина, не является препятствием.

Вопрос: (Джон Бернс – New York Times) Один из моих коллег коснулся непростого вопроса отношения СМИ к России, пусть сам вопрос не вполне отражает то, что мне доводилось читать в западных изданиях. На базе этого наблюдения хотелось бы задать вам несколько скорректированный вопрос на тему гоняться в стране или нет. Всем очевидно, что было немало доводов в пользу проведения этапа, и многие, кто считал иначе, рассуждали не вполне разумно. В то же время остается вопрос, а есть ли у спорта совесть? Могут ли люди вроде вас позволить себе участвовать в дискуссии? Я не прошу вас оправдывать гонки или присоединяться к Ари Ватанену, который считает иначе, но мне было бы интересно услышать одного или нескольких из вас – как вы намерены решать проблемы, которые неизбежно проявятся, притом не только здесь. У нас была сложная ситуация в Бахрейне, подобные проблемы могут появиться где угодно – как все это укладывается в ваших головах? Я не прошу вас оправдывать спорт – это было бы наивным. В какой мере вы могли бы решать эти проблемы между собой или говорить о них перед журналистами?
Кристиан Хорнер: Формула 1 – это спорт, а мы – спортивные команды. Мы участвуем в чемпионате, в котором есть расписание. Это расписание составляется промоутером и одобряется FIA, контролируется Берни Экклстоуном и Жаном Тодтом. И мы должны целиком полагаться на их мнение. Мы спортивные команды, выступающие в спорте, который популярен во всем мире, и где бы мы ни гонялись, нас всюду встречают очень приветливо, а мы, в свою очередь, делаем все, чтобы устроить интересное зрелище. Спорт может быть фантастическим объединяющим фактором, и мы не считаем себя политиками ни в коей мере, мы исключительно спортивные команды и приехали сюда, чтобы выполнить свою работу максимально качественно.

Франц Тост: В наши дни крупные спортивные мероприятия – будь то Олимпийские игры, чемпионат мира по футболу или этапы Формулы 1 – постоянно критикуют, причем в негативном ключе. Это неоправданно. Мы должны сосредоточиться на своей работе, мы выступаем в Формуле 1 и отвечаем за зрелищность. Воскресным вечером люди хотят видеть интересную гонку, и мы не вовлечены – и не должны вовлекаться – ни в какие политические дела. Стоит один раз ступить на этот путь, и мы не сможем гоняться где-либо. Есть проблемы на Ближнем Востоке, в Бразилии, Европе, Китае, России – честно говоря, меня это не волнует. Единственное, что меня интересует – это наличие у моей команды быстрой машины, а остальное – политика. Мы здесь ради спорта и зрелища, только и всего.

Вопрос: (Хаоран Жу – F1 Express) Грэм, как складывается уик-энд для Макса Чилтона? Лучшее, что вы можете сделать на трассе для Жюля Бьянки – выступить успешно и удержать девятое место в Кубке конструкторов. Как дела у Макса?
Грэм Лоудон: У Макса в этот уик-энд очень непростая задача. Мы стараемся сплотить команду вокруг гонщиков, и для каждого гонщика привычно иметь напарника, с которым можно соревноваться и сравнивать себя. Внутренняя конкуренция вполне естественна. Мы понимаем, что создали для Макса ситуацию, в которой ему приходится думать о гораздо большем количестве факторов, но мы надеемся отстоять свои позиции в чемпионате.

Макс понимает, насколько это важно, и хочет поддержать усилия команды и Жюля. Конечно, в этот уик-энд все усилия коллектива направлены на Чилтона. Гонки – наша работа, впереди очередной этап, чемпионат продолжается. Макс сосредоточен на задачах, и он очень хочет помочь команде. Надеюсь, нас ждет хороший уик-энд.

Вопрос: (Мануэль Франко Перал – Diario AS) Вопрос для Франца Тоста. Есть какие-либо новости о втором гонщике на следующий сезон? Карлос Сайнс-младший – вполне очевидный вариант…
Франц Тост: Есть и другие гонщики. Опытный Жан-Эрик Вернь, Карлос Сайнс-младший, который сейчас лидирует в Формуле Renault 3,5. Еще есть Пьер Гасли, Алекс Линн – к счастью, у Red Bull немало быстрых гонщиков, в ближайшие несколько недель там решат, кто займет место в кокпите.

Вопрос: (Сильвия Рени Ариас – Parabrisas) Скажите, после аварии Жюля Бьянки собирались ли руководители команд с целью обсуждения вопросов безопасности? Или такая встреча только планируется? Она в самом деле необходима?
Грэм Лоудон: Подобные встречи организуются регулярно по вполне понятным причинам. Мы не должны быть беспечными и ждать очередной аварии, чтобы обсудить подходы к спорту. Все видят нас раз в две недели, соревнующимися на трассе, но, как справедливо заметил Кристиан, команды вместе в режиме взаимодействия делают огромную работу. Мы все хотим одного, проводим множество встреч. Всех беспокоят аварии, и в Формуле 1 есть общее стремление изменить ситуацию к лучшему.

Вопрос: (Арианна Равелли – Corriere Della Sera) Марко, что изменится для Ferrari и для вас лично с приходом Серхио Марчионе на пост президента? Возможно, поддержка со стороны акционеров только усилится?
Марко Маттиаччи: Ferrari – очень ценный актив группы FIAT, нас всегда поддерживает как сама группа, так и акционеры, подобный подход сохранится и в будущем. Сейчас я не предполагаю никаких изменений.

Вопрос: (Дитер Ренкен – Racing Lines) Кристиан и Марко, вернемся к вопросу о «заморозке» силовых установок. Оставим в стороне сам факт, есть «заморозка» или нет ее. Вы сказали, что голосование в рамках Стратегической группы состоялось, теперь вопрос передан в Комиссию по Формуле 1. Решение может быть принято только единогласно, верно?
Кристиан Хорнер: Все изменения для предстоящего сезона – и вы, Дитер, знаете это лучше кого-либо – должны быть согласованы Комиссией по Формуле 1, а их применение требует единогласного одобрения.

Вопрос: (Андреа Кремонези – La Gazzetta dello Sport) На этой неделе мы много говорили о том, следует ли выпускать машину безопасности, когда на обочине работает эвакуатор. Каково ваше мнение? Не кажется ли вам, что процедуру нужно скорректировать? И вопрос к господину Маттиаччи – как долго нам следует ждать новостей о составе Ferrari на следующий сезон?
Марко Маттиаччи: Что касается первого вопроса, ситуация непростая… Сейчас идет расследование, цель которого – разобраться, что на самом деле произошло. И было бы ошибочным уже сегодня предполагать какие-то причины. За последние двадцать лет FIA кратно повысила уровень безопасности трасс, и если мы приложим максимум усилий, чтобы во всем разобраться, мы поймем, какие меры следует предпринять во избежание повторения подобных инцидентов. Сейчас у нас просто недостаточно информации для формирования каких-либо предложений.

Вопрос: Что скажите о гонщиках?
Марко Маттиаччи: У меня нет информации для каких-либо заявлений.

Вопрос: А есть понимание, когда мы можем услышать заявление?
Марко Маттиаччи: Повторюсь – у меня нет информации для каких-либо заявлений.

Вопрос: Кто-либо еще желает высказаться по вопросу о машине безопасности?
Франц Тост: Прежде всего, Чарли Уайтинг и его коллеги хорошо сработали в Сузуке в столь непростых условиях. Обстоятельства аварии будут тщательно изучены, чтобы понять ее причины: ненормально, когда машина вылетает с трассы и попадает под трактор, который подбрасывает в воздух. Это означает, что в момент столкновения скорость была слишком велика, а почему она была велика, если там были двойные желтые флаги?

Следующей мерой, которую можно было бы реализовать в ближайшее время, стало бы обязательное снижение скорости в случае появления двойных желтых флагов, как вариант – дистанционно, с пит-лейн. Тогда все будут ехать медленно и в одном темпе, никто не получит преимущества, но и ничего не потеряет. Можно рассмотреть вариант, при котором эвакуаторы должны оснащаться специальной защитным обвесом-юбкой, чтобы машина Формулы 1 не могла под них поднырнуть.

Насчет остального – посмотрим. Завтра руководители команд соберутся на встречу и обсудят возможные действия, которые должны предотвратить повторение подобных инцидентов.

Перевод: Валерий Карташев